Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир
Шрифт:
Амалия холодно посмотрела на Гай и, сложив руки на груди, возразила.
— Знаете, я слышала совсем другую версию происходившего, если учесть, что и эта, и ваша версия отличаются от того, чему меня учили в школе, то я склонна сомневаться во всех трех версиях.
— О, это правильно, то, что вы сомневаетесь. И все-таки сейчас я прошу поверить мне на слово, потому что я не враг вам, я только хочу спокойствия в мире, спокойствия и благополучия. Я думаю, ни вы, ни я не хотим, что мир вновь раздирали войны и препирания волшебников, вовлекающих в свои разборки ни в чем неповинных людей. Однажды люди
— Не хочу вас огорчать, господин настоятель, но относительно Алина у меня появились очень большие сомнения, как вы верно заметили, я никогда не молилась, так что сейчас мне нечего терять.
Гай усмехнулся, а Юрий заметил.
— Амалия, но ведь вы не станете отрицать, что в мире существует определенный порядок, храм очень много делает для поддержания этого порядка. Неужели, по-вашему, лучше хаос, бесконечный страх для простых людей: окажется ли его сосед волшебником или нет? Прошу вас, не делается поспешных выводов, и попросите Данислава не делать их.
— Хм! С чего вы взяли, что я стану его об этом просить? И тем более, что он станет меня слушать?
— Попросите, — прошелестел в ответ Юрий, — и уж кого-кого, а вас он послушает!
— С чего бы это?
— Потому что он любит вас и потому сделает все, что вы скажете.
Амалия рассмеялась.
— Вы даже об этом осведомлены! Он сам вам сказал?
— Почти, когда я поймал его на слове, но вообще мне пожаловалось на это его бывшая жена. Поверьте, ее возмущению вниманию с его стороны к вам, не было предела!
Амалия поджала губы и, помолчав с минуту, заявила.
— К несчастью для вас я тоже… люблю его, и ни за что не пойду против него. Если он сочтет нужным рассказать всем о том, что Алин Карон — никакой не Бог, а властитель магии, который хотел изменить мир по-своему, я поддержу его!
Юрий и Гай переглянулись, а Амалия чувствовала, как ее потряхивает. Она прекрасно понимала, что за такие заявления при двух священнослужителях высшего ранга ее без суда и следствия могут казнить. Глубоко вздохнув, Юрий спросил.
— Значит, вы хотите, чтобы мир погрузился в хаос?
— Мне говорили, что хаос существовал до того, как ронвельды выбрали властителя магии и стали помогать волшебникам при осуществлении заклинаний, блокируя то, что разрушает магические поля. После магические существа не нападали на людей. Значит, контроль был, а из ваших слов следует, что Алин Карон собирался уничтожить магию. Может, он сам объявил себя Богом, подчинив мир своей власти? Но я, знаете, никогда не была согласна с тотальным господством храма, запретом свободно мыслить или с таким дурацким постулатом, как запрет выражать свои чувства и слабости. Нужно быть сильным! Это хорошие слова, но не в данном контексте!
— Значит, вам не жаль своего Данислава? — спросил ее Гай. — На его руках выжгли изображения ронвельдов, причинив ему страшную боль, он до сих пор еще не пришел в себя! Его глаза изменили свой цвет, навсегда утратив возможность видеть мир таким, какой он есть! Его волосы приобрели неестественный неживой оттенок. Неужели вам абсолютно не жаль его?
Амалия промолчала, а Гай продолжал.
— Если он уничтожит магию, то вновь станет самим собой. Если же он останется властителем магии, то у него просто не будет на вас времени. Подумайте, неужели хаос и безрассудство магов стоят спокойствия в мире и вашего личного счастья?
— Мы все равно никогда не будем вместе. А возврат всего в старое русло будет означать то, что вы казните его как потомка Демьяна Собинова.
И Гай и Юрий побледнели и переглянулись меж собой.
— Откуда вам это известно?
— От Каллины, которая сообщила нам, что Дана казнят, как только настоятель Храма будет избран. Скажите честно, господин настоятель, вы везете распоряжение о его аресте и предстоящей казни?
Гай улыбнулся и неожиданно для Амалии ответил.
— Вот теперь нам есть о чем поговорить.
Он достал из сундучка с документами сложенный лист бумаги.
— Вы правы, госпожа Розина, вот это распоряжение, уже подписанное мною, но я сожгу его на ваших глазах, если вы согласитесь поговорить с ним и убедить в том, что магию нужно уничтожить.
Однако вопреки его предположением на скорое ее согласие Амалия гордо вскинула голову и с вызовом ответила.
— Никто не может причинить вред властителю магии, так что я не стану лишать его этой прекрасной самозащиты! Потому что гарантии, что какая-нибудь Каллина не возжелает привести в действие отмененный вами приговор, нет! Извините, но я не с вами!
— Что ж, вы не оставляете нам выбора, госпожа Розина! — ответил Юрий и внезапно для нее наклонился к ней и, ухватив ее за руку, стал обвязывать ее запястье веревкой.
— Что вы делаете?!
— Привязываю вас, — просто ответил Юрий, — чтобы вы ненароком не выпрыгнули из кареты. — И поверьте мне, когда Данислав увидит, что вам угрожает опасность, сделает все, чтобы помочь вам!
Вновь Каллине принесла одно расстройство очередная попытка поймать приспешников Алины, а ведь она могла поймать их всех: Нисторина, Гарадина, таинственного мальчика по имени Драгомир. Ей сообщили также, что в библиотеку вместе со всеми прошла Амалия, захватить ее как представителя опальной мэрии Каллина тоже очень хотела, а заодно поймать Гедовин Томилину, в качестве хорошего наказания передав девочку отцу. Но злиться времени не было. Каллина поняла, что упустила их. Оставив нескольких стражников в библиотеке, она пошла обратно в храм Истории. Восемь утра вот-вот должны были наступить, а никаких известий со стороны Тоймы пока не поступало, однако начинать наказывать без поддержки в городе, где все были настроены очень радикально и решительно, было очень опасно.
Тем временем Лиан, собрав внушительный отряд из ста семидесяти с лишним человек — не чета сорока шести стражникам, оставшимся в храме — подошел к храму Истории. Дорогу ему преградила толпа людей. Лиан остановился и огляделся. В центре площади перед храмом были установлены не две, а три виселицы, должно быть, третью Каллина готовила для него или для Дана, кто попадется. Перед виселицами выстроилась стражники, возглавляемые Улепом. Многие горожане требовали освободить Горация Фана, они и остальные ругали, на чем свет стоит, представителей храма. Взглянув обратно, Лиан увидел, что люди все прибывают на площадь, значит, скоро он и его отряд окажется зажатым людской толпой как в живых тисках.