Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир
Шрифт:
— Да, извини, если напугал. Так кого ты там увидела?
— Их уже не видно, я просто смотрела им вслед.
— Им вслед? — встревоженно переспросил Лиан.
— Да, господин Ингоев и госпожа Розина улетели.
— Улетели?! В каком смысле «улетели»? Куда? Зачем? Амалия ведь знает, что в девять сюда должен прийти настоятель Храма!
— Я не знаю, — оправдываясь, пожала плечами Лора. — Господин Ингоев сказал, что это важно, а госпожа Розина сказал, что летит с ним. Более они мне ничего не говорили, они наскоро поели и улетели на огромной черной птице. Эта птица
— Не представляю, — медленно ответил Лиан и подойдя к окну, посмотрел на чистое майское небо — никаких птиц на горизонте уже не было.
«Прошли всего сутки, а он уже улетел. Что будет дальше? — подумал про себя Лиан, тут же с ужасом добавив. — Броснов меня с потрохами сожрет! Что я ему скажу?»
Лиан отошел от окна и собрался идти в столовую, как раз в это время на лестнице показалась Гедовин. Девочка потирала глаза и зевала. Чего она-то поднялась в такую рань?
— Гедовин, завтракать будешь?
— Уху, — сонным голосом ответила девочка, не забыв однако о правилах приличия. — Доброе утро, господин Нисторин.
— Доброе утро. Тебя тоже разбудил шум крыльев?
— Крыльев? — уточнила девочка. — Каких крыльев?
— Дан уже умчался по какому-то важному делу на огромной птице, Амалия отправилась с ним.
— Это была птица рокха?! — восхищенно спросила девочка, всю ее сонливость как рукой сняло. — Вы ее видели? Я читала, что это были огромные птицы, способные нести на себе нескольких человек, они питались мелкими животными, часть из них жила в Истмирре.
— Ну насчет их размера ничего не могу сказать, хотя Лора говорила, что птица очень большая. В Истмирре жили, говоришь? Интересно, где они будут жить сейчас, наверняка их земли кем-то заняты.
— По идее, этим должен заниматься Дан, разрешать конфликты между магическими существами и людьми, возможно, он именно поэтому улетел, — внезапно Гедовин погрустнела и, понурив голову, печально добавила, — они оба улетели, а как же я?
— В смысле? — не понял Лиан.
Они вошли в столовую, Лиан сел на свое привычное место, а Гедовин на тот стул, где она всегда сидела, когда приходила к Модесту в гости. Лора накрывала на стол, она поставила булочки, мед, цикорий для девочки и чай для хозяина дома.
— Так что ты имела в виду? — уточнил Лиан. — Уж не то ли, что Амалия собиралась взять тебя к себе?
— Да, Дан сказал, что он не против. Но они не сказали, что мне делать сейчас.
Лиан едва не рассмеялся.
— Гедовин! Ну какие из них воспитатели! Это же просто смешно. Я вчера ночью, конечно, промолчал, но ты ведь и сама должна понимать, что это все несерьезно.
— Почему? — не поняла девочка. — Дан сказал, что мой отец не оплачивал мое обучение — это делала бабушка, а еще я всю жизнь жила с бабушкой, а отец, он публично отказался от меня! Представляете, при всех! — с горечью в голосе произнесла девочка.
— Это, конечно, ужасно. Но ты не отчаивайся, ты можешь жить здесь, я со своей стороны готов сделать все, чтобы помочь тебе вырасти и встать на ноги.
Девочка вскинула голову и с благодарностью посмотрела на господина Нисторина, уточнив.
— Значит, пока я могу побыть здесь?
— Конечно, и не только пока. Гедовин, без обид, но Дана и Амалию сложно назвать воспитателями. Представим, что они поженились, но суд, который будет рассматривать твое дело, обязательно примет во внимание тот факт, что у них еще нет своих детей, что Дан сам всего несколько лет назад был несовершеннолетним, а у Амалии нет никакого опыта. Никто не доверит им воспитание девочки-подростка.
— Но я уже почти взрослая! Со мной не надо нянчиться.
— В том то и дело, что ты почти взрослая, проблема в этом, — девочка вновь понурила голову, а Лиан продолжать развивать свою линию. — Гедовин, почему бы тебе не быть им просто другом?
Отодвинув от себя чашку, девочка откинулась на спинку стула и упрямо заявила.
— Я и не собираюсь относиться к ним как к родителям! Они — мои друзья, которые помогают мне. А отец! Отец хотел упечь меня в монастырь, чтобы забрать себе большую часть наследства, которое бабушка оставила мне, к отцу я точно не вернусь, а Дану и Амалии я обещала слушаться их. Когда отец публично отказался от меня, Дан сказал ему, что в Истмирре это больше не имеет юридической силы, он фактически оправдал меня при всех, за одно только это я никогда ему слово поперек не скажу.
Лиан терпеливо вздохнул и решил пока не тревожить девочку. Пусть все уляжется, а там, глядишь, вернется Дан и откажется от своей сумасбродной идеи взять опекунство над Гедовин, пускай он сам ей все и объясняет, решил Лиан, вслух заверив ее.
— Ладно, Гедовин, пока Дана и Амалии нет, давай ты поживешь здесь, и, если что, я хочу, чтобы ты знала, что в этом доме ты всегда можешь найти приют.
Гедовин искренне удивилась его словам.
— Спасибо!
— Что тебя так удивило?
Девочка затрясла головой.
— Да, нет, ничего!
— Что, Модест говорил, что я злой и жестокий?
Гедовин попыталась улыбнуться, но вышла только какая-то сомнительная гримаса.
— Ну не то, чтобы злой и жестокий, но что-то вроде того. Да и Дан говорил, что вы как-то оттаскали его за ухо и все время на него кричали, если он делал что-то не так.
Лиан даже поперхнулся. Такая откровенность в признании его тираном и самоуправцем не могла не задеть его.
— Чего?!
Гедовин, поняв, что сказал лишнее, закусила губу. Меж тем Лиан возмущенно говорил.
— Да, было дело, схватил его за ухо, но не более, и я никогда не орал на него. Может, говорил иногда на повышенных тонах, но и то по делу. Ну молодцы, мальчики, сделали из меня тирана!
Гедовин промолчала и просто тихо стала пить цикорий, стараясь больше не привлекать к себе внимание господина Нисторина, а тот не мог успокоиться.
— Да, не спорю, я никогда не проявлял особой любви к Модесту, но это не значит, что он мне безразличен, и я ему говорил об этом. А к Дану я вообще всегда относился по-отечески. Наверно, знай я с самого начала, что он мой сын, я бы его не один раз схватил за ухо. За одно только забрасывание документов через головы посетителей!