Легенда о Хранителях. Сделка
Шрифт:
Я медленно ступала, разглядывая все эти странные предметы и даже не пыталась угадать, для чего они могут понадобиться, когда краем глаза заметила, как зашевелились листья в стеклянной банке. Я испугалась, вскрикнула и отступила, ударившись в чью-то спину. Артём стоял сзади очень близко. Но я не обернулась и затаив дыхание смотрела на двух больших серых личинок с чёрными головками, судя по всему, живущих в этой банке за стеклом. Затылок сковало от неприятного зрелища, и я передёрнула плечами. Глаза забегали по полкам в поисках подобного.
– Они хорошо закрыты, – раздался над ухом голос Артёма, он будто прочитал мои мысли.
– А… чем они дышат тогда?
– Там есть небольшие отверстия.
Я обернулась и подняла голову. Между нами почти не было свободного расстояния, но отступать и приближаться снова к насекомым или кто они там, не хотелось совершенно.
– Зачем они нужны?
Наконец, справившись с собой, я обошла парня и подошла к столу из тёмного дерева, за которым уже сидела Ши и разливала из металлического чайника по маленьким пиалам чай.
– Это личинки бражника. Очень помогают при боли в шее. Присаживайтесь.
Ши слила первый чай из пиал, чайник опустел, и она снова налила в него кипяток. Подождала, пока мы сядем, посмотрела на нас по очереди. Наполнила пиалы и пододвинула к нам.
– Зелёный чай.
Я обхватила керамическую пиалу размером чуть больше напёрстка двумя пальцами и сделала глоток. Потянулась к сушёным яблочным долькам. Ши проводила мою руку взглядом и внимательно посмотрела на Артёма.
– Тебе ещё учиться и учиться, – покачала головой китаянка. – Никакого терпения.
– Да-да, ты говорила, что я справлюсь с новым испытанием… – немного повышая голос вспылил Артём. – Но возникли обстоятельства.
– Я вижу… – Ши посмотрела на меня, а затем снова на Артёма: – Как отец?
Парень нахмурился.
– По-прежнему, – ответил он, и в комнате настала тишина.
Похоже, что эта тема вызывала неприятные эмоции, он не желал говорить об этом. Может быть, при мне, а может быть и вообще.
Я обвела взглядом помещение и нарушила неловкое молчание:
– Чем вы занимаетесь? Для чего всё это?
– Ко мне иногда обращаются за помощью с разными… недугами, – ответила Ши.
– Я бы сказал чаще, чем иногда, – ухмыльнулся Артём.
– Нетрадиционная медицина? – уточнила я.
– Вроде того.
– А я всегда хотела стать врачом, но мама против, – начала я, но вовремя себя остановила, чтобы не болтать и не повторяться. Посмотрела на Артёма: – А что за тренировка у тебя? Ты учишься разным приёмчикам у Ши?
Мне действительно было любопытно, хотя и немного жутковато находиться в окружении склянок, неприятной живности и всевозможных приспособлений. Я покосилась на кожаные наручники, висящие на крючке под полкой за спиной китаянки.
На лицах Артёма и Ши появились снисходительные улыбки.
– Да, приёмчикам я его как раз и учу. И я не ждала тебя так рано, – сделала замечание парню и поднялась.
Она засуетилась по кухне: передвигаясь маленькими шажочками как истинная китаянка в национальном костюме, хотя одета была в серую короткую футболку и спортивные лосины, она достала из шкафчика со стеклянными дверцами несколько баночек, нарезала и смешала какие-то ингредиенты.
Я с интересом поглядывала на бордовую, почти чёрную жидкость, вытягивая шею. Пыталась угадать, что она делает. Но никак не могла предположить, что это окажется всего лишь маринадом для рыбы, обмазав кусочки которой в этой заготовленной жидкости, Ши кинула на разогретую сковороду.
Китаянка помешала рыбу и повернулась.
Интересно, сколько ей лет? Так и не угадаешь. От тридцати до… шестидесяти. Ни морщин, ни животика. Стройная хрупкая женщина.
– Ещё чай? – спросила она.
– Нет, спасибо. А где у вас туалет?
– В конце коридора последняя дверь.
Хозяйка дома указала на проход, через который мы вошли. Я кивнула и встала. Нужная
– Ты не верила мне, – услышала я тихий голос Артёма, когда вышла, прозвучавший с долей обиды, а не с упрёком.
– Верила. Просто это… ведь никак не увидеть, не проверить, понимаешь?
Прямо уходил плохо освещённый коридор. Впереди было всего две двери, в туалет и, вероятно, в спальню, потому что второго этажа в доме не было. Справив нужду, я ополоснула руки и вышла. Я ступала по ковровой дорожке, которая забирала звук шагов, и с каждой секундой замедлялась, пока не остановилась у самого края, чтобы не скрипеть деревянными половицами и не выдать своё присутствие.
Едва не захлёбываясь, Артём с надрывом шептал жуткие вещи:
– … чёрный облезший крючковатый клюв и светящийся белый плащ из острых перьев, доходящий до колен. Сумрак не показал сущность целиком. Крупные птичьи глаза, впалые щёки, но её бледное узкое лицо оставалось человеческим.
Между двумя половинками завесы, закрывающей дверной проём, мне было видно юношескую, но уже по-мужски крепкую спину парня, обтянутую толстовкой, и тонкую фигуру Ши. Артём стоял, уперев кулаки в стол, а китаянка у окна, но я всё равно смогла расслышать тихий голос с лёгким акцентом.
– Её сущность не инициирована, поэтому искажение было минимальным, – задумчиво прошептала Ши.
– Того, что я увидел, мне хватило, чтобы сделать вывод и понять кто передо мной. Волосы слиплись и почти опали кусками, уступая место перьям… Даже её сумрачная ипостась была настолько пленительна, что трудно глаза отвести. Я уверен в том, кого видел, – без капли сомнений заявил Артём. Перевёл дыхание и продолжил, будто не мог остановиться описывать какое-то кошмарное существо: – На ногах вместо пальцев острые как лезвия чёрные когти, прорезавшиеся через ботинки, будто неразвитые культяшки вместо рук с тонкой серой кожей и чётким узором вен… Я бы хотел увидеть её настоящее воплощение, полностью и в цвете. Она должна быть прекрасна.