Легенда о Льюке
Шрифт:
Теперь они остались одни и могли полагаться только на собственные силы и сообразительность. Лежа на плоту, они гребли лапами и обсуждали создавшееся положение. Они были еще слишком далеко от «Пиявки», чтобы там их могли услышать.
— Ну что ж, Бью, вот мы и добрались. Каковы будут наши дальнейшие действия?
— Это же очевидно, мой дорогой! Мы должны вызволить наших друзей из рабства, будь оно неладно!
— Ха! Это-то понятно, но мало чего мы добьемся, если сейчас объявимся на «Пиявке»
— Конечно! Вот если бы нас было хотя бы трое… Нам нужен план, тактика, идея… А лучше и то, и другое, и третье. Ну-ка, Вург, пошевели своим мышиным серым веществом! Ты ведь знаешь: я больше организатор, чем мыслитель.
Пока они подплывали все ближе и ближе к смертоносной красной громаде, Вург взвесил все «за» и «против», и у него возникла идея:
— Бью, ты видишь эти парусиновые кранцы, что висят вдоль бортов «Пиявки»?
— Еще бы мне не видеть! Большие штуковины, некоторые из них побольше нашего плота будут. А что?
— Я вот подумал, что мы тоже могли бы стать таким кранцем.
— Ну, допустим, но зачем это нам?
— Понимаешь, я заметил, что в кормовой части кранцы висят довольно низко. Что если мы обрежем один из них, и пусть себе плывет. А мы тем временем привязываем вместо него наш плот…
До Бью вдруг дошло. Мысль его стала развиваться в том же направлении, что и мысль Вурга.
— Точно! — воскликнул он. — Великолепно! Оттуда мы ночью сможем переговариваться с нашими друзьями, прикованными к веслам.
— Ну да! Дать им знать, что мы здесь, возможно, стащить какое-нибудь оружие и вызволить Льюка и остальных!
— Честное слово, я рад, что придумал этот план! Что ты остановился, Вург? Давай, греби веселей! Пошевелить мозгами и придумать что-нибудь — это я могу, но требовать от меня, чтобы я еще и греб, — это уж слишком!
— Да заткнись ты, Бью! От тебя больше шума, чем от всех бутылконосых вместе взятых!
— Ах, простите! Уж эти мне слабонервные мыши!
— Хватит молоть языком, работай лучше лапами!
— Фу-ты ну-ты! На себя посмотри, усатый!
— А ты на себя, лопоухий!
— Нет, ты на себя, длинноносый!
— От длинноносого слышу, трепло!
Оживленно переругиваясь, они не заметили, как врезались в корму «Пиявки»:
«Бумм!»
Выше, на уровне палубы, открылось окошко. Из него высунулась крыса и, щурясь от света, сочившегося из кают, крикнула:
— Эй, кто там? А ну покажись!
Друзья схватились за днище шлюпки и подтащили свой плот поближе к «Пиявке». Они прижались друг к другу так тесно, что слышали дыхание друг друга. К крысе наверху присоединился еще кто-то:
— Что тут такое, приятель?
— Мне показалось, я слышал шум. Как будто двое переругивались, а потом
Третий, злющий голос вступил в разговор:
— Если сейчас же не закроете окно, получите! Отдохнуть не дают! Сквозняки по ночам устраивают!
Окно захлопнулось, за ним кто-то сдавленно бранился. Бью и Вург облегченно вздохнули. Вург прошептал:
— Надо выждать, пока они все уснут. Тогда посмотрим, что можно сделать. Что это ты такую рожу скорчил?
— Я оттого «такую рожу скорчил», приятель, что зверски проголодался!
— Ты хочешь сказать, что продовольствие кончилось?
— Вот именно, и вода тоже. Мы тут с голоду помрем.
— Не говори ерунды. Тебе хватит запасов жира на годы!
— Пф-ф!
— Да не шуми ты! Лучше скажи, что ты еще затеял, Бью?
— Ф-фу! У пузырчатки вкус отвратительный!
— Не удивительно! Даже акулы носы воротят от этой дряни. Бью, куда ты? Вернись!
Но Бью уже карабкался на кормовой балкон с проворством, на какое способен только голодный заяц.
— Я ненадолго, старина. Держи оборону, пока я не вернусь.
Мгновение спустя прожорливое создание уже исчезло во тьме. Вург сидел как на иголках, нервно покусывая собственную лапу.
Хорек и крыса готовили на камбузе. Хорек выкладывал ломти горячего хлеба на поднос, чтобы остудить их, а крыса нарезала фрукты, чтобы потом смешать их с медом.
— Они принесли с острова хорошие свежие фрукты. Капитан фрукты не очень любит, и все-таки будет неплохо подать их ему к завтраку.
Отрезав ломтик яблока, хорек слизнул мед с лапы и подмигнул крысе:
— А мы съедим их на ланч, после того как уберем со стола капитана.
Вытерев лапы о тряпку, второй разбойник снял с крюка тушку голубя:
— Помоги-ка ощипать птичку, приятель!
Этим они оба и занялись. Потом крыса полезла в шкаф за вертелом… Остановилась, тупо посмотрела на пустой стол, что стоял как раз напротив окна, и злобно повернулась к своему напарнику:
— Ты считаешь, это смешно, да? А ну положи обратно!
— Положить обратно? Что, приятель?
— Я тебе не приятель, толстый ворюга! Куда делся фруктовый салат, что я приготовил? А ну отдавай!
— Да не трогал я твой са… Ой! А где же хлеб? Я его только на секундочку здесь оставил, чтобы он остыл…
— Ну ты, нытик, ты меня не разжалобишь своими разговорами о хлебе! Я сам видел, как ты таскал ломтики яблок из салата! Я тебе живо отрежу твои вороватые лапы!
— Ах, вороватые? А как, интересно, ты утром объяснишь команде, почему нет хлеба?
— Ты еще будешь говорить, что я украл твой поганый хлеб! На, получи! — Размахнувшись тушкой голубя, крыса влепила хорьку звонкую оплеуху.