Легенда о Льюке
Шрифт:
— Я должен убедиться, что это действительно тот самый берег. Пока я в этом не уверен. Не волнуйся, Даскар, твой корабль в безопасности. Я не стану ничего предпринимать, пока там, на нижней палубе, прикованы эти несчастные рабы. Отдай приказ сушить весла и снять половину парусов. Мы будем двигаться медленно, без спешки, если ты боишься.
Вилу снова яростно дернул за веревку:
— Я не боюсь, мышь, я просто осторожен. Мне приходилось плавать в северных морях: они бывают очень коварны.
Льюк бесстрашно улыбнулся:
— Так
Вилу улыбнулся ему в ответ:
— Нет, не настолько!
К полудню дождь прекратился, хотя прежнему было хмуро и холодно. Льюк уже почти мог разглядеть берег. Екнуло сердце, как будто на него лег тяжелый камень. У Льюка даже грудь заболела. Берег выглядел совершенно пустынным, только водоросли да обрывки тряпок, которые трепал ветер. Иногда попадались палки, кое-какая утварь, сломанные мотыги и грабли. Все это было полузасыпано песком. С пещер, в которых он когда-то разместил свое племя, были содраны маскировочные щиты из плавника и веток. Они смотрели на море пустыми глазницами. Его сын Мартин, Уиндред и все остальные покинули это место.
Обессилев от горя, Льюк привалился к штурвалу. Вилу Даскар со злорадной ухмылкой приблизил свою физиономию вплотную:
— Как не стыдно, мой друг? Что это с тобой? Твой план не удался? Ты меня, верно, за дурака держал? Неужели ты думал, что я пристану к берегу, где твое племя сможет помочь тебе!
Льюк невидящим взглядом смотрел на своего врага, который открыто издевался над ним.
— Дурак! Я капитан величайшего корабля, который когда-либо плавал по морям. Как я догадался, ты спрашиваешь? Я научился читать чужие мысли, мысли тех, кто считает себя умнее меня. Я все это время знал, что ты жаждешь отомстить мне за то, что я перебил твое племя. Ты и жил-то только для того, чтобы убить меня!
Льюк кивнул:
— Тогда ты должен был догадаться и о том, что нет никакого сокровища?
Вилу Даскар почти нежно потрепал Льюка по щеке, и Воителя захлестнула волна дикой ярости. Вилу ласково ответил:
— Опять блефуешь, Льюк? Не пытайся меня запутать! Я знаю, что у любого племени, каким бы жалким и маленьким оно ни было, есть какое-нибудь сокровище. Верно?
Льюк закусил губу и уронил голову на грудь, как бы признав свое поражение:
— Кто может скрыть что-нибудь от тебя! Но ты обещал мне: если я покажу дорогу к сокровищам племени, ты отпустишь на свободу меня и двух моих друзей.
Вилу приобнял Льюка за плечи, с удовольствием созерцая пустынный берег:
— Ну конечно! Я держу свое слово. Вы трое получите свободу. А теперь возьми правильный курс!
Воитель неловко повернул штурвал:
— Это севернее. Встречные течения не причинят нам вреда, если ты прикажешь поднять все паруса и идти на веслах на половинной скорости.
Рангувар подождала, пока мимо продефилирует Живодер, и повернула голову. Показался Вург. Его то и дело обдавало брызгами.
— Льюк еще не подал знака. Но на вашем месте я бы был наготове сегодня ночью.
34
Хорек Заплата вернулся с вахты и плюхнулся на груду парусины и старых веревок. Он промок до костей и был рад снова оказаться в большом дымном кубрике:
— Ну и ночка! Холодно, как у жабы под мышкой. Ветер ледяной, как сердце нашего капитана. Осталось чего-нибудь пожрать?
Блохастый указал ему на пустую сковородку на столе:
— Смотри сам, приятель. Если что-нибудь найдешь, оставь половину мне. И какого дьявола мы здесь делаем? Почему мы не где-нибудь на юге, на теплом солнышке? Почему не рвем с деревьев спелые фрукты и не разоряем птичьи гнезда? А здесь мы что будем делать? Подыхать от голода и холода?
Аккла подобрался поближе к горячей печке:
— Ты что, Блохастый, уши отморозил? Не слыхал, что мы приплыли сюда за сокровищами?
— Сокровища?
Заплата тоже уселся у печки.
Аккла сунул в огонь кончик веревки и теперь наблюдал, как он ярко горит, как языки пламени лижут тонкие волокна:
— Ну да, сокровища! Знаете Льюка Воителя? Так вот, он сейчас ведет наш корабль туда, где спрятаны драгоценности его племени. Вилу договорился с ним, пообещал отпустить на свободу его самого и двух его друзей, когда капитан наложит лапу на сокровища.
Блохастый понимающе ухмыльнулся, обнажив свои почерневшие зубы:
— Ах, отпустить на свободу? Помнишь, Виллаг, как он отпустил на свободу тех четверых ежей?
Крыса злорадно усмехнулся:
— Еще бы не помнить! Они скрывали, где спрятан урожай зерна. И Вилу пообещал отпустить их, как только он положит себе в рот первое зернышко! Они и показали ему тайник! Хо-хо-хо!
Одного из разбойников еще не было на корабле в те времена, поэтому он спросил:
— И что? Отпустил их Вилу Даскар?
Аккла поискал глазами еще веревки, чтобы сунуть в печку:
— О, конечно, отпустил! Он велел засунуть их в мешки из-под зерна, мешки зашить, привязать к каждому по тяжелому камню, и — за борт. На прощание он сказал им: «Вы покидаете мой корабль живыми и свободными, отправляйтесь куда хотите!»
Разбойники захохотали, дружески хлопая друг дружку по спинам.
— Наш капитан ни разу в жизни не соврал. Хо-хо-хо!
— Интересно знать, что он придумает для этого Льюка и его приятелей?
— Ха-ха! Держу пари, он заведет их на вершину какой-нибудь скалы и отпустит на волю, как птичек. Пусть летят!
— Или познакомит их с новыми друзьями, с акулами, например. Ха-ха-ха!
— Что бы он ни придумал, это будет потеха! А потом двинем на юг, к солнышку, туда, где много жратвы! Правда, уже без Льюка и его приятелей.
Паруг сделал знак Блохастому, указав ему на дверь своей веревкой с узлами:
— Ну ты, шевели лапами, тебе менять Заплату на вахте. Нечего тут рассиживаться и трепать языком, марш на палубу!