Легенда о райском яблоке
Шрифт:
И едва они обрели согласие, как вдруг услышали раздавшийся впереди львиный рёв и чей-то явно предсмертный отчаянный крик. Молодые люди не мешкая бросились бежать в том направлении и через минуту бега увидели впереди ужасающую картину. На открытой площадке под огромным деревом, припав к земле, лежал их знакомец-лев, который ещё вчера возил на себе Еву и питался космическими излучениями. Он крепко держал зубами за горло оленя, и тело жертвы ещё билось в предсмертных конвульсиях. Увидев остановившихся невдалеке людей, зверь отпустил горло оленя, оскалил окровавленную огромную пасть и предостерегающе
– Подожди меня здесь, Ева, - ободряюще ей улыбнувшись, попросил девушку Адам.
– Постой на месте. Я сейчас...
Он на мгновение сжал её ладошки в своих каменных кулачищах, словно бы передавая ей частичку своей мощной воли, а затем решительно двинулся к месту произошедшей трагедии. В то же самое мгновение освирепевший не на шутку лев бросился к нему, но не добежав до человека нескольких метров вроде как испугался и снова припал к земле, грозней некуда при том рыча и вовсю скаля страшную свою пасть.
Адам не стал ждать неминуемого львиного прыжка. Он быстро вытянул руку вперёд и энергично провернул ею перед собою. В тот же миг неведомая сила словно лёгкого котёнка отбросила огромного кошака назад, и он покатился по земле, будто гонимый бурею лист или ветка. Откатившись назад на десяток шагов, хищник молча вскочил на лапы и на полусогнутых бросился наутёк. А Адам и его испуганная подруга подошли к лежащему у корней дерева оленю. Тот был конечно же мёртв, его шея оказалась разорванной клыками льва, а выразительные обычно его глаза непривычно остекленели и казалось глядели на подошедших людей с выражением застывшего немого укора.
Ева медленно присела перед убитым животным, осторожно погладила его голову и тихо заплакала. Этот стройный красавец был её другом, она часто ранее гладила его, а он в благодарность лизал её ласковые ручки. Впрочем таким же надёжным и верным другом был ей ещё недавно и ставший убийцею лев. Думая о непоправимости произошедшего, Ева горько плакала и остро чувствовала свою вину перед лишённым человеческого сознания миром зверей.
Однако мужественный Адам не дал своей подруге ещё больше расстроиться. Он снова приобнял её, затем взял девушку на руки как словно малого ребёнка, и понёс её назад, напевая без слов песню о потерянной радости. Через некоторое время Ева подхватила песню, попросила опустить её на землю, и далее они шли рука об руку с отрешённым видом готовых на всё людей. И знакомая лесная дорога привела их через полчасика к тому самому месту, откуда начались все их горести и беды.
Однако на светлой полянке они оказались не одни. Прислонившись спиной к стволу древа и сложив по-хозяйски на груди холёные руки, там их поджидал не кто иной, как подлый Змей Бульцебул. На его спесивой роже играло самое высокомерное выражение, какое только можно было себе представить, и весь напыщенный вид негодного коротышки излучал из себя воплощённую гордыню.
– Добро пожаловать в мой мир - лучший из миров, которые только есть на белом свете!
– с нескрываемой издевкой произнёс он.
– Милости прошу в пещеру или в жалкий шалаш, бывшие небесные твари! Впрочем... ваши потомки будут проживать и в роскошных дворцах. Хе-хе! Не все конечно. Некоторые... Самые умные... А кушать они будут других ваших потомков, в буквальном и переносном смысле этого слова. Ха-ха-ха-ха!
И он злорадно там расхохотался.
Адам же на это смолчал, лишь исподлобья изучая негодяя и слушая его пошлые откровения. А Ева охнула, вся сжалась и ухватив своего спутника крепко за руку, прижалась к нему всем телом, словно ища защиты у могучего парня от своего недавнего лже-обожателя.
– Ну что же ты молчишь, несостоявшийся правитель Земли?
– с ядовитой усмешечкой на устах обратился Змей к Адаму.
– Кто из нас оказался победителем: ты - или я? А кто оказался презренным проигравшим, а? То-то же... Не выгорело это дельце у вас с Элом. Обгадились вы в своих планчиках. П-ф-ф-р-р-р!
И он сделал ртом звук, который иногда испускает отверстие, рту противоположное. И опять значит злобно заусмехался.
– Хе-хе-хе! Дурики неотёсанные! Ха! Против кого вы вздумали выступать? С кем возмечтали тягаться? Во недоумки! Я прямо весь торчу от вашей глупости...
Но помаленьку в бульцебуловой мелкой душонке начала вскипать ярость. Он всем своим видом хотел показать, что именно он теперь среди них самый главный.
– Хм!
– фыркнул он злобно.
– Грёбаные бродяги космоса! Ничтожные отщепенцы! Вы даже не представляете, что я с вами сделаю! Плевать я хотел на вашу никчёмную нравственность! Вот так - тьфу-у! Ведь именно я победил! Я! Я!!!
И он гордо выпятил свою рыхлую грудёнку и стукнул по ней жирным кулачком.
– Я - бог этой славной планеты! Не Эл и не кто-либо ещё из их тупой банды. Я, Бульцебул Мудрейший, единственный, кого можно по праву называть истинным богом!
Некоторое время он так и и стоял там, будто индюк, в гордой надутой позе, переваривая в своих мозгах ощущение своей липовой божественности и якобы бескрайнего собственного могущества. Однако долго играть роль великого бога ему быстро надоело. Он снова подсдулся, почесал себя в паху и за ляжку и почти нормальным тоном сызнова обратился к Адаму:
– Ну чего ты молчишь, теоретик добра Адамчик? Язык что ли проглотил от досады, а? Куда подевалось твоё пылкое философское краснобайство?
Только Адам и сейчас не произнёс ни слова. Он лишь сузил глаза, усмехнулся и покачал слегка головою.
– А-а, тебе, я гляжу, не по душе мой мирок, добролюбец?
– насмешливо спросил его Бульцебул.
– Не по норову мои эксперименты со злом вездесущим, да?
Адам опять снисходительно усмехнулся и согласно кивнул головой: мол, да, так оно и есть на самом деле. Совсем мне, дескать, это не нравится...
– Ну что ж, понимаю, понимаю...
– сквасился рожею Бульцебул.
– А хочешь, я разрешу тебе убраться отсюда к себе на небеса? Для меня это, право слово, чистый пустяк. Клянусь всеми вашими небесными богами. Но... с условием одним маленьким. Поклонись мне, Адамушка! Вот прямо сейчас поцелуй мои сандалии, и я так и быть замолвлю перед Элом за тебя словечко. И катитесь отселя туда, откуда вы прилетели! Скатертью дорожка... Ну, что же ты, кланяйся давай хозяину, не стесняйся!
И он для пущей наглядности выставил вперёд ногу и оттопырил кверху грязные пальцы, торчащие из золочёных сверкающих сандалий.