Легенда о седьмой деве
Шрифт:
Это было их единственной поблажкой. Я не сомневалась, что они так и не стали любовниками. Меллиору можно было бы соблазнить, если бы у ее возлюбленного был более горячий нрав. Но Джастин держал себя в рамках.
Такая ситуация, как бы они ни старались соблюсти приличия и честно выполнять свой долг, была сродни сидению на бочке с порохом. В любой момент бочка могла взорваться. Именно в те дни я догадалась, что Фанни — возможно, вместе с Джудит — намеревалась устроить скандал.
Однажды утром, спустившись в кухню, чтобы отдать распоряжения на день, я услышала замечание, которое
Когда я вошла, они замолчали. Мое беспокойство за Меллиору пробудило гордость — и я была готова одним своим появлением укротить их. Я ни словом не дала понять, что слышала, о чем они говорят, — просто распорядилась относительно предстоящего дня.
Но, поднимаясь к себе в комнату, я глубоко задумалась. Если не избавиться от Фанни как можно скорее, могут случиться неприятности, после которых Меллиора вынужденно покинет Эббас. И что будет после этого? Позволит ли Джастин ей уехать? Довольно часто обстоятельства заставляют принимать срочные решения и вряд ли можно предсказать, как поведут себя люди. Фанни необходимо убрать из Эббаса — именно к такому решению пришла я после некоторых размышлений. Но как я могу уволить камеристку Джудит?
Глубоко вдохнув, я отправилась в спальню Джудит. Несмотря на то что был разгар дня, я знала, что после ленча она уходит к себе и напивается до беспамятства.
Я тихонько постучала в дверь и, не получив ответа, снова постучала — но уже громче. Я услышала, как звякнуло стекло и скрипнула закрывающаяся дверца шкафа — она все еще старалась скрыть свою пагубную привычку.
— О! — воскликнула Джудит. — Это ты…
— Я зашла поболтать.
Подойдя ближе, я почувствовала исходящий от Джудит запах алкоголя и заметила, что взгляд ее подернут пьяной поволокой. Волосы Джудит были в беспорядке.
Она пожала плечами. Я поставила стул перед зеркалом.
— Давай уложим тебе волосы, Джудит, — предложила я. — Мне всегда это нравилось. У тебя на редкость послушные волосы. Они ложатся так, как нужно.
Она послушно села, я вынула шпильки — и волосы рассыпались по ее плечам. В этот момент она показалась мне беззащитной и ранимой. Я стала массировать ей голову, как делала раньше, — и она закрыла глаза.
— У тебя волшебные пальцы, — пробормотала она.
— Джудит, — мягко начала я, — ты очень несчастна.
Она не ответила, но я видела, что ее губы дрогнули.
— Мне хотелось бы помочь тебе.
— Мне нравится, когда ты укладываешь мои волосы.
Я засмеялась.
— Я имею в виду другое: мне хотелось бы сделать что-нибудь, чтобы порадовать тебя.
Она покачала головой.
— Ну разве это разумно… это твое пьянство? — продолжила я. — Я знаю, что Фанни достает тебе выпивку. Это ужасно с ее стороны. С тех пор как она приехала, ты стала пить еще больше.
— Я хочу, чтобы Фанни оставалась здесь. Она —
— Друг? Она ведь тайком приносит тебе выпивку, невзирая на то что Джастин хочет, чтобы ты бросила пить. Он хочет, чтобы твое здоровье улучшилось.
Она открыла глаза — взгляд ее горел.
— Он хочет? А может, он предпочел бы, чтобы я умерла?!
— Что за нелепость! Он хочет, чтобы ты была здорова. Избавься от Фанни. Я знаю, она наносит тебе вред. Выздоравливай… набирайся сил. Если будешь здорова, сможешь родить ребенка. Джастин будет очень рад.
Джудит резко развернулась на стуле и схватила меня за руку. Пальцы ее впились в мою кожу.
— Ты не понимаешь! А думаешь, что знаешь все. Все так думают. Все думают, что это моя вина, что у нас нет детей. А если я скажу тебе, что дело в Джастине?
— В Джастине? Ты имеешь в виду?..
Она отпустила мою руку, пожала плечами и отвернулась к зеркалу.
— Какое это имеет значение? Просто причеши меня, Керенза. Меня это успокаивает. Потом завяжи волосы, и я лягу. Мне надо поспать.
Я взяла гребень. Что она имела в виду? Хотела ли она сказать, что Джастин — импотент? Меня охватило волнение. Если это так, то можно не беспокоиться, что кто-нибудь лишит Карлиона его наследства. Проблемы Джастина и Меллиоры будут забыты — что может быть важнее такого вопроса, как счастье Карлиона?
Но насколько можно верить безумным речам Джудит? Я погрузилась в размышления о Джастине — таком холодном, надменном; о его любви к Меллиоре, которой никогда не суждено полностью реализовать себя. Крылась ли причина в его несостоятельности или в нравственных принципах?
Мне необходимо это выяснить. Потом я подумала об истории семьи Деррайз, вспомнила о монстре и проклятии. Мне захотелось узнать об этом больше.
— Джудит… — начала я.
Но ее глаза были закрыты: похоже, она задремала. Мне не удалось ничего из нее вытянуть. И потом, я все равно не могла быть уверена, что Джудит скажет правду.
Внезапно на ум пришла мысль о том, что, когда я была камеристкой, она часто рассказывала о своей старой няне, Джейн Карвилайн, которая долго жила в их семье и нянчила еще ее мать. Джудит упоминала, что старуха оставила их и теперь жила в маленьком домике в поместье Деррайз. Недолго думая, я решила поехать туда и поговорить с Джейн Карвилайн, от которой можно было узнать что-нибудь важное.
На следующий день я оставила Карлиона с Меллиорой и направилась в вересковые пустоши.
У скалистой вершины холма Деррайз я остановилась и посмотрела на замок — величественный особняк, выстроенный из корнуоллского камня, окруженный парком, в котором блестели на солнце несколько рыбных прудов. Я не могла не сравнивать себя с Джудит, которая родилась в этой роскоши и теперь была одной из несчастнейших женщин на свете, тогда как я, родившись в бедной рыбацкой лачуге, стала миссис Сент-Ларнстон. Я постоянно сравнивала — и постоянно поздравляла себя с тем, что сумела многого добиться. Я все больше убеждалась в том, что мой характер стал сильнее; и если он одновременно становился жестче — ну что ж, жесткость — это и есть признак силы.