Легенда о слезах двух Лун
Шрифт:
— Занимательно, — усмехнулся высший, — То есть, вся эта армия идёт только против меня?
— Главы указали три цели, — отвечала девушка, не меняясь в лице, — Одну необходимо ликвидировать, две другие — изолировать до особого распоряжения.
Император знал только о двух людях, поэтому его брови сразу вздрогнули от удивления.
— А по именам?
— Имени первого никто не знает, но вы можете представится. Вторая цель — Рене Бенарт, которую вы держите под своим контролем. И Вальтер Андраш известный учёный. Вы можете сдаться нам, но смертной казни вам не избежать. Возможно, суд установит более гуманное наказание.
— Гуманный смертный приговор? Звучит также правдоподобно, как и то, что вы все останетесь
Голоса подсознания взяли верх. Понадобилось немного времени, чтобы они вырвались из нутра Императора. С ними он чувствовал себя на уровне с истинными. Всемогущим и безнаказанным. Энергия разливалась по венам, как сладкий эликсир Богов. Военные и просто зеваки, наблюдающие из окон и спин вооружённых людей, видели искры вокруг грозной фигуры мужчины. У кого-то в руках зашипела рация. Голос солдата спросил об обстановке. Ответ был неоднозначен, ведь никто не знал, что происходит. Девушка впереди подняла руку вверх, и люди под её командованием навели прицелы на беловолосого. Другой рукой француженка дала команду через рацию тяжёлой технике быть готовыми. Как оказалось, танки уже стояли по периметру. Самолёты кружились вокруг поля боя.
— Что он делает? — спросил парень, попавший в ряды благодаря своей юношеской горячей крови.
— Какая разница? — хмыкнул ему в ответ мужчина старше, — У нас есть чёткие задачи. Выполняй.
— Если он действительно обладает какой-то силой, то почему мы так уверены в том, что…
Крики с задних рядов перебили диалог двух солдат. Не посмотреть на происходящее, было невозможно. Все, как один, повернулись на крики, но не убирая винтовки с боевой готовности. Тот, кому принадлежали возгласы боли, горел. Он неожиданно вспыхнул, как спичка. Форма на нём быстро превратилась в угольки, но тело долго краснело и чернело. Воин коалиции продолжал кричать, прикованный к одному месту. Когда видны были сухожилия, он замер, вытянутый в струну. Глаза неожиданно лопнули, словно воздушные шары. Только после этого тело солдата упало. Вместе с его душой ушёл и огонь.
Император продолжал стоять на месте. Он закрыл глаза, прекрасно видя происходящее и без них. Для всех он стоял на расстоянии ста метров, но на самом деле высший гулял между ними, придумывая всё новые способы расплаты. Без внутренних голосов, нашёптывающих ему, он мог и не дойти до такой жестокости. Возможно, с подсознанием нужно было дружить с самого начала.
Группа слева от командующей девушки в французской военной форме синхронно повернулись к своим и расстреляли их. Они продолжали дырявить мёртвых собратьев, оставляя от них только подобие человеческих тел. Тогда девушка крикнула, чтобы их немедленно убили. Солдаты в панике стали выполнять указ, избавляясь от предателей. Но после огромного количества выстрелов никто не пострадал. В их глазах не было ничего разумного. Безумие и только.
Ничего не оставалось, кроме как отступать. Командиры указали пути и повели свои отряды в разные стороны, надеясь, что это поможет. Тех людей, которые добровольно вышли вместе с военными на митинг, уже давно не было.
«Как жаль», — пронеслось в сознании Альвиана, — «Я бы с радостью попробовал их энергию».
На площади остался только он. По периметру воскресший Император был всё также окружён артиллерией и пехотой золотой коалиции, а сверху мощными военными самолётами. Громкие гудящие звуки, сопровождающиеся звоном окон и небольшой дрожью под ногами, становились громче. Самолёты с протяжными свистами опустились вниз, почти касаясь крыш собора и домов. Их опережали быстрые выстрелы, разрушающие плотные камни и кирпичи. Осколки летели в разные стороны, но не долетали до спокойно стоящего посередине площади мужчины в чёрном. Все заряды, которые в других обстоятельствах попали бы в цель, взрывались в нескольких сантиметрах от лица высшего. От них колыхались только белые волосы. Пыль от разрушенных строений закрыла весь обзор. Танки уже стояли на месте отряда и на таком же расстоянии позади Императора.
Во время ожидания, пока вся пыль осядет, солдаты взобрались на крыши домов. Те, что были ближе всего к тяжёлой технике, увидели раздавленные трупы тех, кто стал жертвой контроля Кровавого Императора. Танки в плохой видимости не заметили их, и теперь гусеницы оставляли красные следы. Новеньких, которые только недавно столкнулись со всей жестокостью войны, начало тошнить. Повторять судьбу раздавленных им не хотелось. Лучше бы все остались сидеть дома, не соглашаясь на подобные трюки. Все знали, что проиграют, но старались скрыть это. Хотя бы от себя.
Тонкие солнечные лучи пробились сквозь облако каменных частиц. На том месте, где должна была находится цель золотой коалиции, уже никого не было. Разделившись ровно пополам, пехота стала искать испарившегося короля. Потерять его было самой большой ошибкой. В окрестностях было пусто. Прага скрывала своего правителя от чужих глаз.
Альвиан стоял на вершине собора Святого Николая. На него обратили внимание только, когда один из самолётов потерял управление и стал терять высоту. Лётчик выпрыгнул из кабины с парашютом. На его несчастье, ни один из парашютов не раскрылся, и он с грохотом упал рядом с высшим. Сломанные кости издали характерный звук. Кровь вытекала из разбитого черепа, и уже через секунду по бирюзовому куполу рисовались незамысловатые рисунки из тонких струй алой жидкости. Император брезгливо сбросил лётчика вниз, столкнув его ногой. Тело быстро оказалось внизу, где никто не мог его видеть. Следом за ним внизу оказалось ещё пятеро тех, кто управлял железными птицами. Теперь площадь выглядела, как раненное создание: каменное покрытие раздроблено крупнокалиберными патронами, а на каменных кусках, как надписи на надгробиях — кровь погибших лётчиков, чьи тела лежали в ожидании похорон.
Башни танков вместе с пушками с протяжным скрежетом поворачивались к самопровозглашённому Императору. От дюжины разрывных зарядов в боеприпасах всё прилегающее к божьему дому должно было взлететь в воздух. Кощунство! Могли бы подумать верующие. Но сейчас даже они дали бы согласие на взрыв собора. Ведь священнослужители с самого первого дня признали беловолосого мужчину антихристом, пришедшим из моря. И в последнем они были правы. Поэтому, если для победы над ним было необходимо уничтожить собор Святого Николая (или любой другой), то ради Бога, как говорится.
Командиры, сидящие внутри железных прочных танков, один за другим дали команду стрелять. Взрывы от выпуска пуль оглушили солдат, сидящих на крышах. Дым поднялся от выстреливших танков, чьи корпуса качнулись от сильной отдачи и ещё сильнее размазали по земле трупы воинов коалиции.
Правая рука высшего поднялась к лицу. Он поднял средний и указательный пальцы, как изображали святых. Видевшие это люди подумали об одном и том же: «Они были правы!». Но Альвиан лишь издевался над ними, давая им бесполезные и неверные намёки на подобные мысли. Их наивные лица, изображавшие просветление, щекотали что-то в груди короля, и ему хотелось смеяться. Над справедливостью, которая наконец-то восторжествовала!
Большие танковые заряды повисли в воздухе, как на верёвках. Вторая рука высшего тянулась к небу, желая дотронуться до мягкой холодной голубой ткани. Губы Императора задвигались, и снайперы, наблюдавшие за безумцем на крыше, пытались прочитать, что он говорит.
— Что там? — спрашивали те, кто был лишён удовольствия видеть мужчину так близко.
— Не понимаю, — ответил один, хмурясь и всё больше отвлекаясь на смысл того, что он не слышал.
— «Я подниму печально руку. В миг время остановит прежний ход», — говорил кто-то более опытный в этом деле.