Легенда о трех мартышках
Шрифт:
Словно старуха, решившая испечь Колобок и скребущая по сусекам в поисках муки, я стала трясти собственную память. В голове начали всплывать остатки школьных знаний. Солнце - звезда! Первым в космос полетел Юрий Гагарин! Пушкин - наше все! Мы за мир во всем мире! Ура Олимпийским играм! Человек произошел от обезьяны!
Да уж, следует признать, я абсолютно не подготовлена к встрече с существом из далеких миров, но нужно же что-то делать! Ноги с перепончатыми ступнями приближаются!
– Бонжур, - пискнула я и поклонилась, - гутен таг! Хай! Ай вонт ту ит. То есть, простите, не подумайте, что
Инопланетянин замер, я прибодрилась и на всякий случай сделала книксен, повторив:
– Хай!
Круглая голова то ли чихнула, то ли кашлянула.
– Будьте здоровы, - пожелала я и снова присела в реверансе.
– Грррр, - заявило существо, - о-ффф!
– Крайне рада знакомству, - дрожащим голосом ответила я.
– Даша! Васильева! Просто Даша!
– Оффф!
– Какое милое имя, - льстиво закивала я.
– Оффф! Короткое, но запоминающееся.
Гигантское четвероногое уткообразное сделало еще пару шагов, и тут я окончательно растерялась. Что делать-то? Посадить ЭТО в свою машину и отвезти… куда? В Кремль? В здание ФСБ? В редакцию крупной газеты?
– Джонни!
– заорали из тумана.
– Сукин кот! Стоять! Ты где?
– У-у-у-у, - протянул инопланетянин.
– Мерзавец!
– с чувством произнес маленький толстяк в ярко-оранжевой куртке, выныривая из тумана.
– Подлец! Бегай тут за тобой! Девушка, вы испугались? Джонни никого не обидит. Сукин кот огромный, но тихий!
– Он кошка?
– выдавила я из себя, впав в еще большее изумление.
– Кто?
– поразился пузан.
Я ткнула пальцем в фантастическое существо.
– Конечно, нет, - засмеялся дядька, - это собака!
– Но вы его называете «сукин кот», - напомнила я.
– Просто выражение такое, - окончательно развеселился незнакомец, - ласковое! Я его, хоть он и мерзавец, люблю, выкормил из пипетки. Мне Джонни крохотным подарили, сказали, карликовая порода, а вымахал жеребец. Думаю, дело в хорошем питании, он ежедневно миску домашнего творога и литр молока из-под коровы харчит! Никакой химии! Купается в речке, там вода без хлора!
Я кивала, теперь понятно, отчего у несчастного Джонни странные лапы: если полоскаться в главной водной артерии Москвы, очень скоро у тебя отрастет лишняя пара ушей и образуется глаз на затылке. И тут во мне проснулся собачник.
– Как называется порода Джонни?
– Немецкая овчарка. А я Николай, - представился толстяк.
– Очень приятно, Даша, - автоматически сказала я и переспросила: - Немецкая овчарка?
– Да, - гордо кивнул Коля, - понимаете, сын насмотрелся кино про Мухтара и захотел такого же пса! Чего не сделаешь ради ребенка, вот я и завел сукиного кота! У него замечательный характер, умен, как слон!
– У овчарки не бывает таких лап!
– безапелляционно заявила я.
– Они слишком тонкие и длинные.
– Мама Джонни была доберман, - пояснил Коля.
– Ясно! Но его тело! Оно покрыто светло-бежевой щетинкой! И хвост закручен тугим крючком!
– Папа у Джонни мопс, - кивнул Николай.
На меня напал кашель, кое-как справившись с приступом, я воскликнула:
– Ладно, в принципе, я могу представить, что низенький мопс, предусмотрительно прихватив с собой стремянку, сумел соблазнить высокую доберманиху, но почему плод их связи считается немецкой овчаркой?
– Тут необходимо изучить родословные, - оживился Коля, - берем материнскую линию. У родительницы Джо, Эльзы, - мама доберман-полукровка, там есть бабушка болонка. Зато отец чистейший «немец»! У Карла, папы Джо, дед овчарка. Мать уродилась мопсом и опять не на сто процентов. Дедушка у него такса, а бабушка эрдельтерьер.
Я потрясла головой.
– Здорово! Он такса, она эрдель, а ребенок мопс!
– Учтите прадедов! Там исключительно мопсы!
– И как от них такса с эрделем родились?
Коля заморгал.
– Мы углубились в дебри, так глубоко даже на выставках не роют. Короче: у матери Джонни половина германской крови, отец сукиного кота на пятьдесят процентов из «немцев». Сложим две половины, сколько получим?
– Сколько?
– эхом отозвалась я.
– Это я у вас спрашиваю, - склонил голову к плечу Николай, - половина и половина? Ну?
– Две половины, - сообщила я.
– Вы не учились в школе?
– поразился Николай, перевел глаза на ключи в моей руке и укоризненно добавил: - А еще машину водите!
– Естественно, я ходила на уроки, - потупилась я, - но давно, многое я уже подзабыла. Мне математика в повседневной жизни не нужна. И потом, человечество придумало калькулятор!
– Возьмем половину овчарки от головы до живота, потом вторую половину от талии до хвоста, соединим вместе и что получим?
– проворковал толстяк.
– Целую собачку, - ответила я.
– Молодец! Садись на место, - воскликнул Коля и осекся.
– Простите, это машинально вылетело, я преподаю в колледже. Теперь понятно, каким образом подтверждается чистокровность Джонни? Половина папы и половина мамы! А вместе - как вы только что умело подытожили - целая собачка! Джонни - немецкая овчарка. Еще раз повторим материал или вы его усвоили?
– Вы замечательно объясняете, - польстила я Коле, - думаю, ученики вас обожают.
– Право, не смущайте меня, - заулыбался толстяк, - просто я люблю работать с молодым поколением.
– Но у меня возник вопрос!
– Отлично, спрашивайте!
– Кто у Джонни утка?
– Простите, - растерялся Коля, - утка?
– Ну да, у него перепончатые лапы и голова весьма странная, совершенно гладкая, без ушей, - перечислила я несуразности.
Николай расхохотался.
– Джо! Топай сюда скорей!
«Овчарка» повиновалась, подошла к ларьку и оказалась в круге света от фонаря, я уставилась на лапы пса и ахнула.
– Резиновые перчатки!
– Именно так!
– с торжеством подтвердил Коля.
– Женские, самого маленького размера, я им пальцы слегка подшил, вот вам издали перепонки и померещились! У нас тут зимой повсюду соль насыпают, у Джонни вечно лапы болят. А в перчатках нет проблем. Главное, покупать те, что на тканевой основе, ими на оптушке коробками торгуют!