Легенда об Огненном Змее
Шрифт:
– Да никто туда не полетит, потому что корабль может выйти из строя от тамошней адской атмосферы. Эта планета считается необитаемой. А раз там некого спасать, то нечего тратить средства на попытки разобраться, что там творится! Если бы я могла попасть в логово даркмейстеров тридцать лет назад, помешать им сделать этот тоннель...
– И каким образом?
– Да хотя бы всё там у них разрушить...
– Попутно разрушая то, что рушить нельзя, - вкрадчиво заметил Астерий.
Мне вспомнился сумеречный мир Никты. Сияющий огнями Вегас, город вечной ночи. И целая планета развлечений под названием "Плутон", где я под звуки музыки и грозовые раскаты танцевала с ней - чарующе прекрасной в этом готическом наряде - и мечтала о её поцелуях, на которые она так долго не могла решиться...
–
Я знала. Я одним махом могла перечеркнуть лучшие моменты своей жизни, и не только своей. И даже сами жизни.
– Но недавно я вмешалась в прошлое и...
– И сделала всё, чтобы спасти своих предков. Уверен, что они ушли через те врата. Ты сделала то, что могла.
Да, и у меня было ощущение, что я всё сделала правильно. Что-то подсказывало мне, что вмешиваться в прошлое тридцатилетней давности опасней, чем в то, где я побывала недавно. Терри говорила, что, странствуя во времени, обретаешь особое чутьё, которое подсказывает тебе, что можно изменять, а что нет. Правда, подсказывает далеко не всегда. Терри смогла бы проникнуть почти в любое прошлое. Ей только надо представить то место, куда она должна отправиться. Но Терри неизвестно где. Она перенесла тяжёлое ранение и явно ещё от него не оправилась. А бедствие на Ариане вполне может идти такими темпами, что скоро там уже будет нечего спасать. А вдруг, вернувшись сейчас в Деламар, я увижу, что его уже нет? И не из-за бедствия, а из-за моего недавнего вмешательства в прошлое Хангар-Тану. Такое ведь тоже возможно.
– Мне хотелось бы узнать, что сейчас творится на Ариане.
– Не бойся, в твоём городе и вообще на Ателлане пока мало что изменилось, - успокоил меня Астерий.
– Вот Урм уже почти весь в руинах, остров раскололся, и часть его затонула. В Деламаре разрушений немного. Ламия была там. В том самом месте, где побывала с тобой. Благодаря тебе оно ей доступно. В настоящем, разумеется.
– Да, - кивнула Ламия.
– Пока твой город не очень пострадал, но люди оттуда бегут. Боятся. То есть не все, конечно, бегут, но народу совсем мало осталось. Ходят в основном люди в синем. На них такие синие одежды с примитивным жёлтым узором. Ходят, летают на металлических птицах... Пытались уничтожать огненных ящеров каким-то своим оружием, но ничего не вышло. Этих тварей всё больше и больше, и оружие синих магов их не берёт.
Я поняла, что Ламия говорит об "осах", как в народе называли работников ОС - Отряда спасения. Они носили тёмно-синюю форму с жёлтыми нашивками.
– Значит, разрушений немного?
– Так ведь и времени прошло немного.
– Немного? Я пробыла на Хангар-Тану двенадцать дней...
– Здесь прошло всего пять земных суток. Уж не знаю, почему, но это так. Значит, хочешь в Деламар? Я не против. Симпатичное местечко. Ты хочешь попасть туда, чтобы уничтожить уаду, разрушающих твой город? Учти - появятся новые...
– В том-то и дело, что появятся, - с отчаянием сказала я.
– Пока есть тоннель, соединяющий нынешнюю Ариану с тем прошлым Хангар-Тану, где творится весь этот огненный ад, дети Змея, дети его гнева, будут являться в мой мир и разрушать его! Как это прекратить? Как уничтожить тоннель?
– Пожалуй, ты способна это сделать...
– Глупости!
– перебил Ламию Астерий, но по его тону я поняла, что он вовсе не считает это глупостью.
Он явно за меня испугался.
– А как это сде...
– Никак!
– и голос, и сам облик Астерия внушали сейчас такой страх, что мы с Ламией умолкли.
– Тоннель между мирами существует не в каком-то конкретном месте. Если река времени вырвалась из своего привычного русла, то она проникает всюду, разрушая все материи твоего мира. Её воды выносят на поверхность чудовищ, которым следовало бы спать в глубинах Тартара, но уж если их разбудили, остаётся ждать, когда они успокоятся и снова канут в беспредельную тьму. Диана, ты намерена воевать с порождениями хаоса, которым не страшны никакие боги? Хаос лучше не трогать, но неразумные люди уже взбаламутили его, и теперь надо ждать, пока всколыхнувшаяся тьма не успокоится. Да, я сам отправил тебя на Хангар-Тану, поскольку надеялся, что твоя вторая родина исцелит тебя. В основном из-за этого. Заодно ты могла выяснить, что стало причиной бедствия в обоих мирах. Ты выяснила и помогла тем, кому могла помочь. На этом следует остановиться. А сейчас тебе не мешало бы искупаться, поесть и хорошенько выспаться. Просто выспаться, без дурных снов, - добавил он, выразительно посмотрев на "римскую матрону", которая стремительно старела, превращаясь в самую страшную Бабу-Ягу, какую только может создать человеческое воображение.
– Да, мне тоже пора на отдых, - проворчала она.
– Звезда уже зашла...
– А почему я не видела её света?
– удивилась я.
– Потому что всё заволокло тучами. Но я всё равно чувствую её.
– До завтра, - шепнула она мне перед тем, как вылететь в услужливо открытое Астерием окно.
Засыпая в тот день на огромной постели, я думала о царстве вечного мрака, где согласно египетской "Книге врат" обитают самые жуткие чудовища. О конце времён... Но всегда начинается новый отсчёт. В последнем часу ночи все боги, духи и умершие проходят сквозь тело гигантского Змея, чтобы выйти из второй его пасти обновлёнными и готовыми к следующему жизненному циклу. Этот Змей и есть время. Символ бесконечности и вечного возвращения. Я была в логове Великого Змея, и он позволил мне взять осколок ночного солнца. Искру вечного света, что сокрыт во тьме. Он дал мне оружие, убивающее его собственных детей, коих у него мириады. И столько же будет ещё. Я должна их остановить. Закрыть для них путь в мой мир.
– Скоро ты будешь со мной, принцесса, - произнёс низкий, рокочущий голос.
– В моём древнем-древнем замке. В моём саду, где камни растут, как цветы, а цветы превращаются в звёзды. Ты даже не представляешь, сколько звёзд я сотворил для этой бесконечности... Самая прекрасная принцесса должна жить в обители самого большого и старого дракона. Не бойся, тебе будет хорошо у меня. Сокровища всех миров станут твоими. Ты будешь играть осколками звёзд. Я подарю тебе все солнца. А когда ты устанешь, то уснёшь в хрустальной ладье, и она будет качать тебя, как колыбель, неся по предвечным водам вселенной...
Голос умолк, а я вдруг оказалась в белой лодке. Она тихо плыла по реке, которая несла свои воды по мерцающему тоннелю. В его хрустальных стенах отражались звёзды, а серебряная река то сверкала разноцветными бликами, то становилась свинцово-тёмной. Стены иногда исчезали, и я как будто плыла по звёздному небу, но потом снова оказывалась в зеркальном тоннеле. Неожиданно лодку подхватил стремительный поток. Меня несло к чёрной воронке, затягивающей в бездну. Я поняла, что это и есть конец времён. Конец всего. Хетемит. Область Дуата [39] , которую египтяне обозначали чёрным кругом...
39
Дуат - по представлениям древних египтян потусторонний мир, куда отправляются умершие и куда на ночь уходит бог солнца. Часть вселенной, которая располагается не на небе и не на земле, не в воде и не в горах, а существует параллельно земному миру, пересекаясь с ним в особых, священных точках.
Но бездна не поглотила меня. В последний момент из тьмы выплыл огромный аскир. Морской дракон с сияющим гребнем. Он преградил путь моей лодке, не позволив ей кануть в чёрный водоворот.
Я проснулась в синих сумерках и подумала о том, что светлее сегодня скорее всего не будет. Герой одного фильма с иронией сказал, что ясность - это разновидность полного тумана. А здесь, на Адене, свет был разновидностью сумерек.
Я целый день ела и отдыхала, запасаясь силами, поскольку знала - меня "ждут великие дела" [40] . Ламия собиралась мне помочь. Уж не знаю, почему. Скорее всего, в пику Астерию, но мне вообще-то было всё равно.
40
Слуга французского философа Сен-Симона каждое утро будил его словами: "Вставайте, граф! Вас ждут великие дела".