Легенда
Шрифт:
Вот тогда-то я и замечаю жест, который разом приводит меня в чувство. Жест, который рушит все блаженство нашего поцелуя. Прежде чем лечь, парень тянет руку к шее. Этот жест такой машинальный, что, скорее всего, он даже его не замечает. Я смотрю на шею парня, но не вижу там ничего. Он пытался ухватить несуществующую подвеску, какую-то безделушку или шнурок.
И тогда я с отвращением вспоминаю о медальоне в кармане. Медальоне Дэя.
Дэй
Когда Девчонка наконец засыпает, я оставляю
А ведь столько раз предостерегал себя от любви к кому-то с улицы.
Теперь я стараюсь сосредоточиться на предстоящей встрече с Джоном. Пытаюсь забыть о кресте на моей двери и быстро пройти к лестнице на крыльце. У закрытого окна спальни горят свечи. Должно быть, мама сейчас с Иденом. Некоторое время я сижу в темноте, поглядывая через плечо на пустынные улицы. Убедившись, что я один, отодвигаю доску и падаю на колени.
Я различаю в тенях на противоположной стороне улицы какое-то движение. На секунду замираю и всматриваюсь в ночь. Ничего. Пригибаю голову и полностью забираюсь под крыльцо.
Джон на кухне, разогревает что-то наподобие супа, я подаю ему наш условный сигнал. Затем прохожу дальше крыльца в подвал, где в темноте встречаюсь с братом.
— У меня тысяча шестьсот республиканских долларов, — шепчу я, показывая ему кошелек. — Почти хватает на лекарство. Как Иден?
Джон мотает головой. Тревога на его лице повергает меня в отчаяние, ведь Джон всегда был самым сильным из нас.
— Плохо, — отвечает он. — С нашей с тобой последней встречи Иден похудел еще больше. Но по крайней мере, он в сознании и узнает нас. Думаю, у него есть еще несколько недель.
Я молча киваю. Не хочу думать о том, что мы можем потерять Идена.
— Обещаю, я скоро достану деньги. Я уверен. Всего еще одно успешное дело. Еще несколько сотен долларов, и у нас будет лекарство.
— Будь осторожен, хорошо? — просит Джон. В темноте мы можем сойти за близнецов. — Не хочу, чтобы ты подвергал себя излишней опасности. Если могу чем-то помочь, я это сделаю. Может, совершу с тобой пару вылазок и…
Я хмурю брови:
— Не глупи. Если солдаты тебя поймают, вы все погибнете. Ты это знаешь.
При виде расстроенного лица Джона испытываю чувство вины за сказанные слова.
— В одиночку я справлюсь быстрее. Серьезно. Лучше, чтобы только один из нас охотился за деньгами. Твоя смерть не принесет маме ничего хорошего.
Джон кивает, хотя я вижу, что он хочет что-то добавить.
— Мне пора идти, — говорю я. — До скорого.
Джун
Наверное, парень решил, что я заснула. Но я вижу, как среди ночи он поднимается, опять куда-то уходит, и решаю пойти за ним. Парень входит в зону карантина, заходит в дом, помеченный перечеркнутым крестом, и спустя несколько минут появляется снова.
Это все, что мне требуется знать.
Забираюсь на крышу соседнего здания. Сидя в тени у трубы, включаю микрофон. Я так зла на себя, что не могу унять дрожь в голосе. Меньше всего на свете я хотела увлечься именно этим парнем. Меньше всего на свете хотела бы за него переживать.
«Возможно, Дэй не убивал Метиаса, — напоминаю я себе, в конце концов, у меня и раньше были сомнения. — Может, это сделал кто-то другой». Боже… неужели я ищу этому парню оправдания?
И, кроме того… что, если моего брата убил Дэй? Это значит, что перед убийцей Метиаса я вела себя как идиотка. Неужели улицы Лейка превратили меня в полную дуру? Неужели я опозорила память о своем брате?
— Томас, — шепчу в микрофон. — Я нашла его.
Прежде чем мне ответили, прошла целая минута, наполненная лишь помехами в наушнике. Голос Томаса звучит до странного безразлично.
— Что вы сказали, Джун? — пробормотал он.
Во мне поднимается гнев.
— Я говорю, что нашла его. Дэя. Он только что приходил в дом зоны карантина сектора Лейк, в дом с перечеркнутым крестом на двери. На углу Фигероа и Уотсон.
— Вы уверены? — Голос Томаса зазвучал бодрее. — Абсолютно уверены?
Я достаю из кармана медальон.
— Да. Никаких сомнений.
На том конце провода слышится какая-то суета.
Голос Томаса звучит взволнованно.
— Угол Фигероа и Уотсон. Особый случай чумы, который мы исследуем завтра утром. Вы уверены, что это Дэй? — снова спрашивает Томас.
— Да!
— Завтра к дому подъедут санитарные машины. Мы отвезем жильцов, которые там находятся, в Центральную больницу.
— Тогда пришлите патрули. Мне понадобится военная поддержка, когда Дэй явится защищать семью. — Я вспоминаю, как он забирался под крыльцо. — У него не будет времени, чтобы вывести их, поэтому он спрячет своих близких в подвале. Мы отвезем их в больничное крыло Баталла-Холл. Никто не должен пострадать. Я хочу их допросить.
Похоже, Томас застигнут врасплох моим резким тоном.
— Мы пришлем патрули, — выдавливает он. — И я очень надеюсь, что вы не ошиблись.
Во мне вспыхивают воспоминания о губах Дэя, его горячих поцелуях и руках, ласкающих мою кожу. Я прогоняю их. Сейчас это для меня ровным счетом ничто. Даже хуже, чем ничто.
— Так и будет, — отвечаю я.
Я возвращаюсь в переулок, пока Дэй не заметил моего отсутствия.
Дэй
До рассвета мне удается поспать несколько часов, и снится мне дом.