Легенда
Шрифт:
— Получше. Тоже тесноват, но гораздо лучше.
— Дай-ка мне свой. — Джилад примерил шлем Брегана — тот оказался ему почти впору. — Расчудесно! Он мне подойдет.
— Так ведь правила...
— Нет такого правила, чтобы шлем был не впору. Как у тебя с фехтованием?
— Да неплохо. А вот когда меч в ножнах — беда. Все время промеж ног путается.
Джилад залился звонким мелодичным смехом, и эхо отозвалось высоко в горах.
— Ох, Брег, и на кой мы сюда приперлись?
— Сражаться за свою родину. Тут не над чем смеяться, Джил.
— Я не над тобой
Нет, это уж слишком. Двое мужиков влезли на высокую стену, и мечи путаются у них в ногах. — Джилад фыркнул и снова расхохотался.
— Может, еще и не заметят, что мы поменялись, — сказал Бреган.
— Конечно, нет. Теперь мне бы встретить еще человека с широкой грудью, который носит мой панцирь. — У Джилада уже в боку кололо от смеха.
— Хорошо, что Друсс пришел, правда? — спросил Бреган, обманутый мнимым весельем Джилада.
— Что? Ну да.
Джилад глубоко вдохнул в себя воздух и улыбнулся другу.
Еще бы не хорошо, раз эта новость способна взбодрить такого человека, как Бреган. Герой, как же. Никакой он не герой.
Дуралей ты, Бреган. Он просто воин. Герой — это ты. Ты бросил все, что любишь — семью и дом, — и пришел сюда, чтобы защищать их. Но кто споет о тебе или обо мне? Если о Дрос-Дельнохе и вспомнят в грядущем, то лишь потому, что здесь погибнет некий седовласый старец. У Джилада в ушах уже звучали торжественные строфы. А учителя скажут детям — надирским и дренайским: «И в конце своей долгой и доблестной жизни Друсс-Легенда пришел в Дрос-Дельнох, где сражался и пал со славой».
— В столовой говорят, — сказал Бреган, — что через месяц этот хлеб будет кишеть червями.
— А ты знай верь всему, что тебе говорят, — озлился вдруг Джилад. — Будь я уверен, что через месяц буду жив, то порадовался бы и червивому хлебу.
— Ну уж нет. Говорят, им отравиться можно.
Джилад постарался сдержать гнев.
— Не знаю, — задумчиво проговорил Бреган, — почему это столько народу полагает, что мы обречены. Глянь, какая стена высокая. А их ведь таких шесть, не считая самого Дроса. Как ты думаешь?
— Ну, конечно.
— Что с тобой, Джил? Ты какой-то странный. То смеешься, то сердишься. На тебя это не похоже — ты всегда был такой спокойный.
— Не обращай внимания, Брег. Мне просто страшно.
— Мне тоже. Интересно, получил ли Сибад письмо? Я знаю — это не то же самое, что повидаться с ними. Но мне легче, когда я слышу, что у них все хорошо. Леган, должно быть, спит беспокойно без меня.
— Не думай об этом. — Джилад чувствовал перемену в друге и знал; тот недалек от слез. У Брегана нежное сердце. Не слабое, нет, нежное и любящее. Не то что у Джилада. Он-то пришел в Дельнох не за тем, чтобы защищать дренаев или свою семью, — а просто со скуки. Ему надоела жизнь пахаря, надоела жена и крестьянская работа. Все одно и то же: поднимаешься ни свет ни заря, ходишь за скотиной, пашешь да сеешь, пока не стемнеет, а впотьмах
Джилад думал, что хуже ничего быть не может, — и жестоко ошибся.
Что там говорил Бреган о мощи Дрос-Дельноха? Джилад представил себе многотысячную орду, подступающую к тонкой линии защитников. Любопытно, как по-разному люди смотрят на одно и то же. Бреган не понимает, как можно взять Дельнох, — а Джилад ума не приложит, как можно его удержать.
«Да, жаль, что я не Бреган», — с улыбкой подумал он.
— Бьюсь об заклад, в Дрос-Пурдоле теперь прохладнее, — сказал Бреган. — Там с моря идет свежесть — а на этом перевале даже весной солнце палит.
— Горы преграждают путь восточному ветру, а серый мрамор отражает жару прямо на нас. А вот зимой тут, пожалуй, недурно.
— Ну, к тому времени меня здесь не будет. Я записывался только на лето и надеюсь вернуться домой к празднику урожая. Я Лотис так и сказал.
Джилад засмеялся, разрядив напряжение.
— Ну его совсем, Друсса. Чему я рад по-настоящему — так это тому, что ты рядом.
Бреган посмотрел своими карими глазами в лицо другу, опасаясь насмешки, и улыбнулся, не найдя ее.
— Спасибо тебе за такие слова. В деревне мы не особенно дружили с тобой — мне всегда казалось, что тебе со мной скучно.
— Я заблуждался. Честное слово, вот тебе моя рука. Будем держаться с тобой заодно, прогоним надиров — а вернемся к празднику, нам будет что порассказать.
Бреган, рот до ушей, пожал ему руку и спохватился:
— Нет, не так. Надо по-воински — ты мне жмешь запястье, я тебе.
Оба ухмыльнулись.
— Пусть барды поют что хотят, — сказал Джилад. — Мы сложим свою песню о Брегане Широком Мече и Джиладе, демоне Дрос-Дельноха. Как тебе это?
— Ты бы подобрал себе другое имя. Мой Леган боится демонов.
Смех Джилада донесся до орла, парящего над перевалом, — тот снялся и полетел на юг.
Глава 10
Друсс в нетерпении расхаживал по большому замковому залу, рассеянно поглядывая на статуи былых героев, стоящие вдоль стен. Никто в Дельнохе не задал ему ни единого вопроса. Солдаты бездельничали на весеннем солнышке, просаживая в кости свое скудное жалованье, или дремали в тени. Горожане занимались привычными будничными делами — в крепости царили скука и безразличие.
Друсс кипел, видя это, и глаза его горели холодной яростью. Старый воин не мог спокойно смотреть на офицеров, болтающих с рядовыми. Сам не свой от гнева, он дошел до замка и окликнул молодого офицерика в красном плаще, стоящего в тени подъемной решетки:
— Эй ты! Где мне найти князя?
— Откуда мне знать? — ответил тот и хотел пройти мимо, но мощная рука ухватила его за плащ — офицер споткнулся и налетел на старика в черной одежде, который сгреб его за пояс и поднял на воздух, брякнув его панцирем о ворота.