Легенды и сказы лесной стороны
Шрифт:
гонцов к хану Бурундаю за помощью. Разоривши
Владимир-град, подвалил Бурундай и силой ратной,
как тучей темной, окружил рать суздальскую с од-
ной стороны, а Чалымбек — с другой. Тут и полегла
дружина княжеская в сече жестокой, а с ней и сам
князь Юрий Всеволодович.
Три дня пировали басурманы после победы на
Сити-реке, победой и зверством похваляясь. Потом
перековали всех коней на новые подковы, что с рус-
ских людей собрали, и пошли на Великий Новгород.
Пошли, да недалеко ушли. Опять стали подковы на
части разлетаться, разваливаться, кони захромали,
обезножели, и повернула вспять вся великая рать
Бурундая.
Загоревал, запечалился старый Дятел, когда уз-
нал о гибели Юрия Всеволодовича, но воспрянул ду-
хом при вести о том, что ордынцы не пошли к Вели-
кому Новгороду из-за хромоты, напавшей на басур-
манских коней. А хан Бурундай с Чалымбеком дога-
дались да дознались, отчего на их конницу беда на-
валилась. Созвали на совет самых старых да бывалых
воинов-соратников Чингисхановых, копыта коней ощу-
пывали, подковы да подковные гвозди разглядыва-
ли, ругались, гадали да спорили. И рассудили, раз-
гадали дело трудное:
— Эти кузнецы из града на диких горах — кол-
дуны русские. Видно, ковали они в час полуночный,
призывая всех духов злых на погибель нашей конни-
цы!
И послали к Новгороду низовскому отряд самых
свирепых воинов с лихими кузнецами расправиться.
Вот прискакали басурманы, от славянской крови
озверевшие, в осиротевший град ворвались, все пле-
мя Скоромыслово похватали, по рукам и ногам свя-
зали. И рано поутру, когда из-за Волги только что
солнышко выглянуло, пленников на взлобок холма
вывели.
Сначала старого Дятла головорезы наособо по-
ставили и дознаваться начали, почто и каким кол-
довством они, кузнецы зловредные, подковы для хан-
ской рати ковали, много ли еще таких подков пона-
делано и куда отправлено. На то старый кузнец за
всех отвечал:
— Слыхано от дедов-прадедов, что с Олегом в
походы хаживали: «Подкова — коню не обнова, да
в бою страшнее палицы. Как подковать, так и вое-
вать!» Вот и мы вас, кровожадных псов, подковали на
все четыре ноги, да так, как душа подсказывала! И
с каждым часом и днем все тошнее и труднее будет
вам по Руси скакать, нашу землю топтать!
Тут главный злодей саблей взмахнул. И покати-
лась голова старого Дятла с горы в овраг, к порогу
кузницы. Поотрубали вороги всем кузнецам головы,
а хоронить заказали, чтобы нижегородский народ
устрашить. Но в первую же ночь смелые люди всех
погибших тайно похоронили, дерном прикрыли, толь-
ко холмы не насыпали да кресты не поставили, что-
бы басурманы о том не ведали. Так и теперь никто
не знает, где те кузнецы-молодцы со старым Дятлом
похоронены.
На долгие годы притихли Дятловы горы и кузни-
цы. Сменялись князья и поколения нижегородцев, не
один раз перестраивались и подновлялись стены и
башни кремля. Но и сегодня этот каменный старец по
форме своей напоминает огромную подкову, олицетво-
ряя смекалку, силу и мужество народа русского.
В то лето, как ве-
ликий князь московский задумал Нижний Новгород
кругом каменной стеной обнести, томились в ниже-
городских темницах молодцы-удальцы из новгород-
ских ушкуйников, а с ними их земляк Данило Вол-
ховец. Совсем молодым пареньком он в Новгороде
Великом на возведении детинца трудился — камни
тесал, кирпичи подносил, известь месил да и масте-
ром стал. А когда детинец построили, другие ремесла
от заморских мастеров перенял и стал искусником на
всякую руку — и меч выковать, и колокол отлить,
палаты каменные выстроить и судно морское почи-
нить заново. И такой тот Данило Волховец был тол-
ковый да памятливый, что перенял говор заморских
гостей, что в Новгород по торговым делам наезжали.
Вдруг в жизни Волховцу перемена вышла. Решил-
ся он с новгородскими ушкуйниками на Волгу по-
даться, на вольный свет поглядеть, другую жизнь по-
видать. Ушкуйники люди верные, но отчаянные го-
ловушки, с ними подружиться — все одно что в
«орлянку» сыграть: либо орел, либо плата-расплата!
Так и у Волховца получилось. Попались они в цеп-
кие лапы стражи княжеской и очутились в темницах
Нижня Новгорода. Чуть не год сидели в застенках
молодцы-удальцы, солнышка не видели, жаждой, го-
лодом мучились. Ладно, что добрые люди сквозь ре-
шетки бросали им подаяние. Но одним днем распах-
нулись двери тяжелые и всех узников из темниц на
волю кликнули:
— Эй, вылезай на свет, кровь разбойная!
Высыпали из башни каменной изнуренные новго-