Легенды II (антология)
Шрифт:
«Ты мертв! — хотелось закричать Дунку. — Вы трое все мертвецы, почему бы вам не оставить меня в покое?» Сир Арлан умер от простуды, принц Бейелор — от удара, нанесенного ему собственным братом во время Испытания Семерых, сын его Валарр — по весне. Уж в его-то смерти Дунк не виноват. Он был в Дорне и даже не знал ничего.
— Ты рехнулся, — сказал старый рыцарь. — Мы для тебя могилу копать не будем, когда ты убьешь себя этой работой. В пустыне надо беречь силы и воду.
— Прочь, сир Дункан, — сказал Валарр. — Ступайте прочь.
— …Умереть? — спросил из могилы дурачок, Большой Роб. Он лежал там смирно, с резаной красной раной на животе, и не казался таким уж большим.
Дунк остановился и уставился на него.
— Но ты-то не умер. Ты спишь в подвале. — Он посмотрел на сира Арлана и взмолился: — Велите ему вылезти из могилы, сир.
Но рядом с ним стоял вовсе не сир Арлан, а сир Беннис Бурый Щит.
— Дунк-чурбан, — закудахтал он, — вспарывая брюхо, ты убиваешь медленно, зато верно. Никогда не видывал человека, который выжил бы, если кишки ему выпустить. — На губах у него пузырилась красная пена. Он плюнул, и белые пески впитали его плевок. Позади него Треб со стрелой в глазу лил медленные красные слезы. Там же стоял Мокрый Уот с разрубленной чуть не надвое головой, и Лем, и красноглазый Пейт, и все остальные. Сначала Дунк подумал, что они тоже жуют кислолист, но нет — изо рта у них текла кровь. Мертвые, все они мертвые.
— Вот-вот, — заржал бурый рыцарь, — так что шевелись, надо побольше могил нарыть. Восемь для них, одну для меня, одну для сира Никудышного, а последнюю для твоего лысого мальца.
Лопата выпала у Дунка из рук.
— Эг, беги! — крикнул он. — Надо бежать! — Но когда мальчик попытался выбраться из ямы, она осыпалась, и пески сомкнулись над ним. Дунк рвался к нему, а песок поднимался все выше, затягивая и его в могилу, заполняя рот, нос, глаза…
Утром сир Беннис стая учить рекрутов строить стену из щитов. Он поставил всех восьмерых в ряд так, чтобы щиты соприкасались, а копья торчали между ними, как длинные деревянные зубы. Дунк и Эг сели верхом и пошли в атаку.
Мейстер стал как вкопанный в десяти футах от копий, но Гром, старый боец, пошел напролом. Куры с воплями вспархивали из-под его ног. Их паника оказалась заразной: первым бросил копье Большой Роб, оставив брешь посреди стены. Воители, вместо того чтобы сомкнуться, ударились в бегство вслед за ним. Гром, которого Дунк не успел сдержать, топтал плетеные щиты, и они хрустели под железными подковами. Беннис витиевато ругался, крестьяне и куры разбегались во все стороны. Эг мужественно боролся со смехом, но в конце концов проиграл битву.
— Ну, хватит. — Дунк остановил Грома и сорвал
Дунк не плакал тогда. Ему хотелось, но он не плакал. Он хотел похоронить лошадь, но дорнийцы не стали ждать. «Собакам тоже есть надо и щенков чем-то кормить, — сказал один из них, помогая Дунку снять с Каштанки седло и уздечку. — Собаки и песок обглодают ее дочиста, не пройдет и года. Это Дорн, дружище». «А кто же обглодает Уотов?» — невольно подумал Дунк, вспомнив об этом. Разве что шахматные рыбы в ручье.
Он вернулся к башне и спешился.
— Эг, помоги сиру Беннису собрать их и привести обратно сюда. — Он бросил Эгу шлем и поднялся в полутемную горницу к сиру Юстасу.
— Не слишком удачно вышло, — сказал старый рыцарь.
— Да, милорд. От них толку не будет. — Присяжный рыцарь должен верно служить своему сюзерену, но это уже безумие.
— Им такое в новинку. Их отцы и братья были ничуть не лучше, когда начинали. Мои сыновья вложили в них много труда, прежде чем отправиться королю на подмогу. Учили их изо дня в день добрые две недели и сделали их солдатами.
— А как они держали себя в бою, милорд? — спросил Дунк. — И много ли их вернулось с вами домой?
Старый рыцарь посмотрел на него долгим взглядом.
— Лем и Пейт. И Дейк. Дейк был у нас фуражиром — лучшего фуражира я в жизни не видывал. Мы ни разу не снялись с лагеря на пустой желудок. Трое вернулось — трое, не считая меня. — Его усы дрогнули. — В две недели мы, пожалуй, не уложимся.
— Милорд, эта женщина может нагрянуть сюда уже завтра со всеми своими людьми. — «И наши бравые ребята тут же станут мертвыми при столкновении с рыцарями Холодного Рва», — добавил про себя Дунк. — Надо найти другой способ.
— Другой… — Сир Юстас провел пальцами по щиту Маленького Льва. — Ни от лорда Рована, ни от нынешнего короля я не дождусь правосудия. — Он ухватил Дунка за руку выше запястья. — Но в старину, когда нами правили зеленые короли, за убитое животное или крестьянина можно было уплатить пеню.
— Пеню? — с сомнением повторил Дунк.
— Вот вам и способ. У меня кое-что отложено. Речь ведь идет о простой царапине, как сказал сир Беннис. Я мог бы уплатить тому человеку серебряного оленя и еще три женщине за нанесенное бесчестье. Я готов это сделать, если она снесет дамбу. Но в Холодный Ров мне ехать нельзя, — нахмурился старик. Толстая черная муха, пожужжав, села ему на руку. — Этот замок когда-то был нашим. Вы этого не знали, сир Дункан?