Легенды нашего края. Пансионат для двоих
Шрифт:
– Может, в Троицк сгоняем или в Челябинск? – все равно.
– В другой раз была бы не против, но завтра на сутки мне – надо бы отдохнуть.
Меня одолевали сомнения. Я чувствовал, что мы сделали шаг к сближению, вернее – полшага. Теперь главное – не останавливаться. С каждой минутой неясное ощущение желанной победы превращалось в уверенность.
Сев в машину, она совершенно расслабилась – светло и по-детски улыбаясь, смотрела в окно на огни и улицы ночного города.
Ну и кретин! – думал о себе, глядя на черную ленту шоссе. – Она устала, она о подушке мечтает, а я о черте чем.
Она уснула по дороге, а я не повез ее в пансионат – только насмелился обнять и пристроить ее голову себе на плечо.
Размышляю.
Чтобы добиться того, что задумал одних денег мало. Любви, похоже, тоже. Надо быть дьявольски изворотливым, чтобы добиться этой женщины. Напоминаю – я не просто хотел затащить ее в свою кровать, я хотел видеть счастье в ее глазах, обращенных ко мне. Дело это не простое – требует всех достоинств, присущих гениальному шпиону.
Напустил туману? Я и сам в нем запутался. Чем больше узнавал ее, тем меньше понимал. В конце концов, такая пришла в голову мысль – исчезнуть. Исчезнуть однажды из дома, из ее поля зрения – полная тишина в телефонном эфире. Пусть думает, что захочет. А потом – бах! – как снег на голову: здравствуй, милая, это я. И посмотреть в ее глаза – засветятся они счастьем? Если да – на руки ее и в постель!
Будь я проклят! если и это не сработает.
Тщательно запрограммировал свое исчезновение и принял максимальные меры предосторожности. Провожая ее в последний раз до ворот пансионата на такси, почувствовал, что волнуюсь сильнее, чем сам бы того хотел. Этой ночью я уеду в Крым, к своим старым флотским друзьям. Меня никто туда не звал и, конечно, не ждет. Но я помню, что где-то под Симферополем в селе Дачном живет боцман Теслик, а в селе Степном мой старшина Сосненко. Или наоборот. Но разберемся. Главное – она не будет знать, где я и что со мной. Это может продлиться месяц или больше – как примут. В самом крайнем случае увидимся зимой.
Господи! Как же с деньгами быть? Если не платить, она подумает – смылся. Если переводить деньги по-прежнему, она подумает – загулял с красотками. Необходимо что-то придумать.
Да нет, ну что я – какие деньги? Нет меня – нет работы. Она раз-другой приедет в пустой дом, потом будет звонить, потом взгрустнет, вздохнет и успокоится.
Меня передернуло от отчаяния – как же мне понять эту женщину? столь же хладнокровную, как я сам.
Укладывая чемодан, подумал – я балбес, надо было попробовать завести с ней интрижку в «Одноклассниках»: я же знаю ее страницу. Но решение принято, отступать поздно. В «Одноклассниках» я понаблюдаю за ней. Или представлюсь каким-нибудь Гансом-русскоговорящим, приглашу в Германию – у нее там мама, должна клюнуть.
Если разобраться, знакомство с мамой – шанс совсем не призрачный. В Крыму не выгорит, махну в Германию. Как найти фрау…? Еще будет время придумать сценарий.
Звонок телефона вернул в действительность – такси у ворот.
Ладно, пора уезжать.
– Ты что скулишь? – пудель, которого она назвала Прошкой, вертелся под ногами. – Наша хозяйка не бросит тебя.
Потрепал его уши и пошел к лестнице.
В природе похолодало, и меня пробрала дрожь за дверью дома.
– Ты не заблудишься?
Я не беспокоился за него – в двери для него шарнирная дверца.
– Надолго уезжаете? – охранник в воротах спросил приветливо.
Черт! Это был ненужный след. Что соврать?
– Как получится. Может, завтра вернусь.
– А в чемодане подарки?
– Вот именно, – бросил я, направляясь в калитку. – Есть одно важное обстоятельство….
Проходя мимо охранника, остановился и сунул ему в ладонь тысячный банкнот.
– Вы меня не видели.
– Ни вас, ни машину с шашечками, – охотно подтвердил охранник и взял «подкозырек» бейсболки.
– Куда едем? – спросил таксист.
– Надо бы в Крым, но можно в Челябинск.
– Можно и в Крым, но надо домой заскочить на пару минут.
Я пожал плечами – как хочешь.
Мы долгое время ехали молча. Наконец, собравшись с силами, после некоторого колебания, я решился задать таксисту вопрос, который крутился на языке:
– Можно спросить вас кое о чем?
– Обо всем, о чем хотите….
– Вы заехали домой, чтобы с женой попрощаться?
– Какое это имеет значение?
– Для меня сейчас имеет.
– Но….
– Ответьте мне.
Он вздохнул.
– Хорошо. Это была не жена. Жене я позже звонил – вы же слышали.
Этого ответа я и боялся, и это было ужасно.
– Как же так? Живете с одной, любите другую – не кружится голова?
– Да никого я не люблю, кроме своих детей. Тоже мне придумали – баб любить. Знаете, какие они стервы! Вот Любка – ну, с которой прощался – она наизнанку готова вывернуться, лишь бы я ушел из семьи и женился на ней. А что потом? Потом будет точно такая же пила, которая у меня дома сидит. Я к ней и хожу лишь потому, что наизнанку выкручивается – и обещаниями кормлю. А как догадается и прогонит меня – другую найду. Какая жизнь – таковы и мы. Каждый ищет своей выгоды. А между баб – уж я-то знаю, поверьте – нет никакой разницы.
– А если жена поймает и выгонит, что будешь делать?
– Не поймает, не выгонит – куда она без меня с тремя оболтусами?
Я проснулся от зуммера телефона над сердцем. Первым делом сориентировал себя во времени и пространстве – ага, светает, я в машине, водитель спит, едем в Крым. Посмотрел на номер – она! Хороший знак. Вероятно волнуется и переживает. Ответить? – не ответить? Эх, надо было телефон дома оставить – теперь ломай голову. Ладно отвечу.
– Доброе утро, дорогая. Что так рано?
– От кошмара проснулась. У вас все в порядке?
– У меня – да. А я что ли снился?
– Вы…, – и она стала рассказывать свой сон кошмарный, в котором меня якобы вырезали автогеном спасатели из расплющенной машины, попавшей в аварию.
– Не надо смотреть перед сном «Дежурную часть». Жаль, что ты не можешь пропустить работу, а то бы закатились с тобой куда-нибудь в Крым – погуляли по ялтам и балаклавам, искупались в море, а в ливадийском дворце залакировали наш визит на отнятый у хохлов полуостров бутылкой хорошего местного вина. Как? – на самолете туда и обратно, там три дня. К работе вернешься…. А без тебя я напьюсь, с кем-нибудь подерусь – меня искалечат или убьют.