Легенды о Первых. Часть1. Максимус
Шрифт:
– «Надо же, – отстранённо подумал юноша, – наконец-то обо мне вспомнили, а то приходилось несколько дней ходить в одной и той же одежде и без носков, так как кто-то забыл прихватить их из больницы, когда меня забирали в иной мир».
Примерив рубашку, чтобы убедится, что размер подходит, и вспомнив, что на практику можно одеваться произвольно, парень натянул футболку, джинсы и серый джемпер. Вообще-то, особой формы у студентов академии не было: Влад, обычно предпочитал строгий стиль, а Алька – унисекс. Некоторые девчонки одевались довольно привольно, хотя и не развязно. Юноши-воины любили спортивную одежду. Драгомир любил появляться на занятиях в просторной толстовке, ещё больше
– И чего им так нравится серый цвет, – размышлял Максим, разглядывая своё отражение в зеркале. – Я бы, например, не отказался от тёмно-синего или чёрного.
Заказав себе лёгкий завтрак, юноша получил порцию омлета с ветчиной и овощной салат, вместе с ними на столе появились чашка горячего крепкого кофе и булочка: братина уже знала его вкусы. Неторопливо перекусив, он на скорую руку заправил кровать и вышел из комнаты. В ярко освещённом коридоре никого не было, но со второго этажа доносились голоса, и юноша поднялся туда, минуя ряды одинаковых дверей. В трапезной находились все студенты, кроме Альки и Влада. Драгомир поведал ему как страшную тайну, что по четвергам эти двое выполняют секретные поручения Гореслава и часто появляются только после обеда. Максу отчего-то стало скучно, будто отсутствие странной девчонки могло повлиять на его настроение.
Кира как всегда сидела на подоконнике, обхватив руками колени. Максиму очень хотелось спросить у подруги Альки, куда та подевалась, но как только он сделал несколько шагов в сторону окна, по лестнице спустились преподаватели и начали разбирать ребят. Вышезор увёл с собой созидателей и воинов, а Милалика – девчонок и Радея. Только Максим остался одиноко сидеть в трапезной, и Гореслав Ростиславович поманил его к себе.
– Я хотел бы сегодня побеседовать с тобой один на один, потому и попросил Вышезора Мстиславовича занять воинов – сообщил он, провожая парня к Скороходу.
В кабинете ректора стоял полумрак. Гореслав как всегда предложил Максиму присесть за стол и неожиданно снял со стены крупную фотографию в деревянной раме, протянув её юноше.
– Посмотри, возможно, ты узнаешь кого-то на этой фотографии, – произнёс ректор с затаённой надеждой в голосе.
Макс аккуратно взял предложенное фото и провёл по нему рукой. Рама оказалась тяжёлой и слегка запылённой, отчего парень громко чихнул. На фотографии стояли четверо, примерно такого же возраста, как и он сам. В центре, приняв эффектные позы, повернувшись спинами друг к другу, располагались две удивительно похожие рыжеволосые девушки с приятными улыбками, отличались они только цветом глаз: у одной глаза были зелёными, как весенняя листва после дождя, а у другой – черными, как безлунная ночь. По бокам находились парни. В одном, черноволосом и худощавом, Максим узнал Гореслава Ростиславовича, только моложе, лет на пятнадцать-двадцать и без бородки, другой, синеглазый с волосами пшеничного света, ему кого-то напоминал. Растерянно пожав плечами, юноша вернул фото ректору.
– Не торопись, – улыбнулся Гореслав Ростиславович, отстраняя от себя руку с фотографией, – ты ещё не всё увидел.
Ректор провёл по фото, изобразив спираль. Что-то вспыхнуло, ослепив на мгновение, и юноша вдруг оказался в той же комнате, но рядом с весёлой четвёркой. Макс опасался, что его сейчас заметят и прогонят, но никто не обращал внимания на стоящего в стороне мальчишку. Сообразив, что его не видят, Максим решился подойти ближе, чтобы разглядеть каждого.
В кабинете было просторно и светло, будто из него вынесли всю мебель. Даже шкафы казались более светлыми, да и книг в них поубавилось. Возле распахнутого окна стоял странный аппарат – массивный ящик на высокой треноге, накрытый куском тёмной ткани. Напротив, на фоне бордовой портьеры расположились ребята. Высокий бородатый мужчина в длинном сюртуке тёмно-синего цвета расставлял их для фотографирования.
Между двумя девчонками стоял светловолосый юноша, скрестив руки на груди и широко расставив ноги, от счастливой улыбки на его щеках появились ямочки. Казалось, он был очень доволен своим положением, впрочем, Максим и сам бы не отказался позировать рядом с такими красивыми и яркими девушками.
Обе девчонки, лукаво улыбаясь, прислонились к блондину, положив руки на его плечи. Они были похожи, как сёстры – близнецы, если бы не разница в цвете глаз. Создавалось ощущение, что обе они по уши влюблены в блондина с васильковыми глазами.
За их спинами примостился молодой Гореслав, пытаясь встать на цыпочки, чтобы попасть в кадр. Он выглядел расстроенным и, то и дело тяжело вздыхал, бросая печальные взгляды на черноглазую.
– Нет, нет и нет! Так не пойдёт! – раздражённо замахал руками фотограф. – Пусть девушки встанут в центр, а вы – по бокам, тогда и композиция получится более правильной, и никто не будет загораживать друг друга.
Он схватил блондина за руку, силой вытаскивая из кадра, и соединил девушек, которые от неожиданности громко стукнулись лбами. Девчонки задорно рассмеялись, потирая ушибленные места и перешёптываясь друг с другом. Они никак не хотели принимать предложенные фотографом позы.
– Прекратите это немедленно! – окончательно рассердился бородач, топнув ногой. – Если вы не встанете, как я сказал – останетесь без группового снимка.
По его лицу стало понятно, что это не пустая угроза, и он намерен исполнить её.
Фотограф, повинуясь одному ему известным причинам, поставил Гореслава поближе к черноглазой, а блондина оттащи в сторону второй красавицы, несмотря на его активное сопротивление. Теперь на лице будущего ректора засияла довольная улыбка, зато черноглазой это почему-то совсем не понравилось.
– Можно мы поменяемся местами, – смутившись, спросила она, поглядывая на блондина, будто ожидая его поддержки.
– И какая вам разница? – искренне удивился фотограф.
Девушка подошла к нему и что-то горячо зашептала в самое ухо. Бородач улыбнулся, кивая головой, и примирительно произнёс:
– Ладно, вставайте как хотите, только не портите мне композицию.
Он подождал, пока ребята примут нужные позы, как на знакомой Максиму фотографии, и скрылся под накидкой у аппарата.
– Не шевелитесь и не моргайте, сейчас вылетит птичка, – донёсся из-под тёмной ткани его приглушённый голос.
Птичка действительно вылетела, ослепив Максима яркой вспышкой, и он снова оказался на диванчике напротив Гореслава Ростиславовича.
– Ты спрашивал, откуда я знаю твоих родителей? Так вот, мы когда-то вместе заканчивали академию. Как ты уже понял, на фото я, – печально пояснил ректор, указав на юношу справа.
Макс кивнул с некоторой прохладцей.