Легенды полуночных драконов
Шрифт:
– А если этот день уже прошел и следующий будет только через десятилетие? – спросила я, подумав, вдруг тот сон вовсе и не сон, а именно это самая ночь Единения и была. Кажется, там была только я и еще один дракон, парящий высоко в небе. Иллиадар?
Лонгвар посмотрел на меня с таким ужасом, словно я только что рассказала ему, как самолично прикончила всю его семью, начиная от милой бабушки-старушки и заканчивая годовалым сыном-карапузом.
– Вы правда так думаете? Вы знаете, – обреченно прошептал он, садясь на стул и уставившись бессмысленным взглядом в потолок. – Конечно, вы знаете. Вы ведь были там, в подлунном мире. Когда я рассказал вам о нем, вы выглядели так, будто знаете, о чем идет речь. И как там?
– Красиво, – вздохнула я. – Я не знаю, правда я была там, или же мне просто снился сон, но там белоснежная пустыня, которая искрится в свете громадной, величественной луны, а небо усеяно звездами. И небо то высокое и бесконечное. Кажется, что чернота его затягивает. И лишь яркие звезды не дают полностью раствориться в нем. А от луны идет такой умиротворяющий свет, что хочется остаться там навечно.
– А другие альвары там были? – с потаенной надеждой спросил Лонгвар.
– Нет, – я покачала головой. – Там была только я и… мой страж. Он парил высоко в небе, словно купаясь в лунном свете.
Я перевела взгляд на Иллиадара и посмотрела в его глаза. Страж не выглядел удивленным, и я сразу поняла, что ему тоже снилось что-то подобное, но он, как и я до этого, считал, что это был просто сон.
****
– Что теперь будет? – спросил Лонгвар, и выглядел он при этом снова расстроенным и удрученным. – Если альвары не вернулись, то будить драконов, если, конечно, кто-то из нас еще жив, бесполезно. В этом мире слишком мало магии, чтобы драконы смогли выжить без источников.
– Ну, мы тут кое-что придумали, – заговорил страж, глянув на меня. Я кивнула, давая понять, что он вполне может поделиться нашими мыслями с драконами. В этот момент в комнату быстрым шагом вошел Тоберон. Он оглядел нашу композицию, вышел и вернулся с пеньком. Поставив его возле моей кровати, граф всем своим видом дал понять, что тоже внимательно слушает. Я осмотрела Тоберона, замечая у него на щеке царапину. В остальном граф выглядел вполне нормально, правда, чуть уставшим. – Мы решили, что нужны сердца. Мы нашли одно в Хаосе, установили его во дворце короля, даже канал от магии к нему подтянули. Теперь сердце насыщает магией дворец и окружающую его окрестность.
– Сердца? – спросил Лонгвар, когда страж замолчал, давая понять, что пока что он сказал всё, что хотел.
– Яйца драконов, – пояснил Тоберон. – Так нам сказал хранитель. Король.
– О, – Лонгвар удивленно вскинул брови. – А разве яйца могут такое? Нет, я знаю, что наши отдавали пустые яйца колдунам. Но я никогда не думал, что они могут выступать чем-то вроде источников.
– Постойте, я не поняла. Как драконы вообще размножаются? – спросила я, чуть смутившись. – Просто вы говорили об альварах…
– Все верно, – Лонгвар кивнул. – Не каждый дракон мог найти пару среди альваров. А если кто-то находил, то у таких пар рождались в большинстве случаев драконы, очень редко альвары. Но те, кто так и не смог найти или дождаться своего идеального партнера, сходились с другими драконами. Конечно, драконы бывают и мужского пола, и женского. В таких парах женская особь рождала яйцо. Очень редко из них рождались маленькие дракончики.
– Почему вы говорите об этом с такой грустью? – спросила, заметив, что на последних словах Лонгвар явно опечалился.
– Просто таким драконам очень сложно было становиться людьми. Они рождались в большей степени драконами. Эта ипостась в них была столь сильна, что перекидываться в человеческую форму им было очень тяжело. Часто такие драконы улетали из долины и пропадали. Они были… другими.
Мы все переглянулись. Понятно, что страсть к альварам имела и более приземленные мотивы, о которых драконы попросту пытались забыть. Видимо, самой магией в их крови прописано, что здоровое, нормальное потомство они могут иметь только в паре с белоснежными любителями холодных равнин. Для чего это сделано, не могу сказать. Не думаю, что вот сразу пойму природу, а теперь и магию. Скорее всего, все существа постоянно эволюционируют, будто тот, кто всех нас создает, ищет идеальный вариант. Но, судя по всему, до идеала еще далеко.
– Так, – Тоберон хлопнул в ладоши, отчего мы все вздрогнули, так как, погрузившись каждый в свои мысли, совершенно забыли о том, что происходит вокруг. А нет, судя по всему, Иллиадар коротко, шепотом пересказал отцу ту часть нашего разговора, на которой тот не присутствовал. – Это все замечательно. Сегодня мы узнали больше, а это значит, что вопросов стало немного меньше. Итак, давайте подведем итоги. У нас есть источник, есть страж. Магии в мире осталось катастрофически мало. Полагаю, когда ее не останется вовсе, то мир полностью погрузится в Хаос. Судя по тому, что происходит с людьми в Хаосе, могу сказать, что все мы переродимся. Плохо это или хорошо, трудно предугадать, но точно уверен, что я лично этого совершенно не хочу. Кто знает, кем я стану. Мне вполне комфортно сейчас. Именно поэтому я постараюсь сделать всё возможное, чтобы избежать этого. Что нам для этого нужно? Конечно, в идеале хорошо бы вернуть как можно больше магии. Я так понял, что и альвары, и в какой-то мере сами драконы являются детьми магии, то есть магическими существами. Именно вы приносите в наш мир магию. Неважно, каким именно способом.
– Подождите, – перебил его Лонгвар. – Но драконы только потребляют магию.
– Разве? – Тоберон улыбнулся. – Мне показалось, что вы, Лонгвар, какое-то время, окаменев, испускали в мир магию, не давая тем самым Хаосу слишком сильно разойтись. К тому же, насколько я понял, мой сын, являясь стражем, также постоянно выбрасывает вовне магию, даже тогда, когда не колдует. Это ведь так?
– Верно, – Иллиадар кивнул, соглашаясь. – Я давно ощутил, что магия из меня как бы утекает.
– Вот про это я и говорю, – Тоберон говорил коротко, по-военному четко, словно давал своим людям указания. – Пусть у драконов и стража магии ограниченное количество, но она всё-таки есть. И большая ее часть, за исключением той, что идет на поддержание организма, растворяется в мире. Этого слишком мало. Поэтому нами было принято решение найти как можно больше сердец и «оживить» замки. Это могло бы увеличить приток магии в мир. Скажите, Лонгвар, вы ощущаете, как магия покидает ваше тело сейчас?
Дракон тут же послушно прислушался к себе, нахмуриваясь. Он сидел минут десять, но никто его не торопил. Все молчали, ожидая.
– Да, – заговорил он наконец. – Магия уходит. Только очень медленно, – кажется, последнее его весьма удивило.
Тоберон кивнул, будто в сказанном для него не было никакого секрета и он и до этого догадывался о таком положении вещей.
– Это хорошо. И пусть магия из вас не слишком сильно насыщает мир, но это значит, что сами вы проживете чуть подольше. Согласитесь, нам, кто прожил всего ничего, полезно иногда послушать советы от существа, прожившего тысячу лет?