Легенды, рассказанные в пути
Шрифт:
Сначала наш герой был твердо уверен, что уж его никто не сумеет взять ни на какие штучки, и как мы помним с некоторой насмешкой отнесся к уговорам девушки, которая провожала его к месту празднества. После второй или третей части танца он потерял ее из виду, потому что лица девушек были покрыты ритуальной раскраской, а их фигуры были настолько совершенны, а движения отточены, что каждая из них являлась праздником для глаз и души, и трудно было отличить одну от другой, настолько подобен был рисунок их тел в танце. Но когда одна из девушек стала настойчиво танцевать перед ним, откликаясь своими движениями, всем
Снова и снова подступало к его горлу какое-то щемящее чувство близости, а тело заливала волна нестерпимого желания. И откликаясь на эти волны, девушка замирала в экстазе, то трепетала, то неслась в даль прочь от него испуганной ланью. В конце танца каждая из девушек протянула мужчине, находящемуся напротив нее венок, перевитый цветными лентами, снятый с ее головы. И застыла перед ее избранником в глубоком полупоклоне.
Не обращая внимания на других мужчин, испуганно оглядывающихся по сторонам, повинуясь внезапному порыву, юноша протянул руки к венку. Тут же ударили барабаны, юношу окружила стайка обнаженных девушек, и они повели его вокруг жертвенноно огня и кострища к настоятельницам.
При проходе меж двух больших камней, своеобразных воротах святого места, на плечи каждой из девушек был наброшен длинный плотный плащ, защищающий как от холода, так и от нескромных взоров.
В окружении девушек, а также детишек, юноша пошел дальше по тропинке, идущей к храму. По тропинке, по которой не имел права идти ни один мужчина, кроме тех, кто решился стать искупительной жертвой богине или победить жрицу в любовном поединке.
Когда они входили в калитку в ограде храма, юноша на секунду почувствовал на своей шее дыхание избравшей его девушки и спросил ее шепотом, неужели ты сможешь после таких танцев отдаться любви, которую ты обещала.
Ни ты ни я сегодня не готовы для любовных битв, ответила девушка. У тебя есть еще неделя, чтоб познакомиться с нашими обычаями и танцами и основами искусства любви. И только после этого и соответствующих молитв и обрядов мы сможем взойти на одно ложе.
Всю неделю между многочасовыми молитвами около юноши танцевали совсем юные девушки и девочки. Они учились различным па и ритмике эротического танца и пристально наблюдали за тем, как их танец действует на мужчину. Их наставницы снова и снова объясняли им тайны искусства обольщения. И полумертвый от страха перед предстоящим испытанием юноша понял, что его используют как живое наглядное пособие.
Время от времени одна из старших монахинь приглашала юношу для трапезы, которая по ее словам должна была дать силы для предстоящей ночи и угощала его беседами о том, как и когда приносились в жертву его предшественники.
Если после такой беседы очередные юные танцовщицы собственно танцами или касаниями не могли заставить его забыть о предстоящем и почувствовать желание, они подвергались наказанию.
Так прошло семь дней.
После полудня седьмого дня юноша очередной раз получил свой обед, включающий мед, орехи, мясо молодого козленка, а также специи, травы и фрукты. При выходе из трапезной ему вручили дощечку и предложили написать на ней название десяти блюд, которые он просит принести в опочивальню девушки. После того как он дрожащей рукой заполнил перепись, его отвели в храм, посадили на почетное место и заставили слушать длинную бесконечную службу, посвященную Богине Любви и Матери всего сущего.
И, наконец, после этой бесконечной службы его вымыли, одели в ритуальные белые одежды и отвели в специальное небольшое здание, где находилась ритуальная опочивальня.
Когда юноша вошел в опочивальню, ему навстречу поднялась юная жрица, одетая в легкие развивающиеся одежды.
– Ты выглядишь усталым, испуганным и измученным, господин мой, нежно сказала она. Сядь, пожалуйста на это удобное кресло, я сделаю тебе массаж и приготовлю чашечку кофе. Тебе надо набраться сил перед этой трудной ночью.
Когда девушка поднесла ему чашечку кофе, руки его дрожали и капли кофе пролились на белоснежные одежды. Девушка за руку увлекла его в комнату для омовений и прошептала: ты должен взять себя в руки и успокоиться, иначе у тебя не будет никаких шансов спасти жизнь, как бы я этого ни хотела.
– А ты можешь и хочешь это сделать?
– Да. Я знаю, какие истории тебе рассказывали все эти дни и как тебя использовали для обучения молодых послушниц.
– Но ведь это правда?
– Что? То что тебе рассказывали? Правда, но не вся. Тебе не рассказали о тех случаях, когда мужчина уходил отсюда живым и здоровым.
– Но почему?
– Все хотят учавствовать в обряде жертвоприношения и все немного завидуют и зляться на ту подругу, которой досталась честь и право учавствовать в этом испытании. Зависть и злоба – это страшная сила, которая больше всего пугает меня и заставляет сделать меня то, что я хочу сделать. Я не ожидала расцвета этих чувств внутри стен храма.
– Значит, ты хочешь спасти мне жизнь?
– Да, дурачок, но я не сумею сделать ничего, если ты не сыграешь как следует свою роль. За нами наблюдают и нас подслушивают.
– И ты готова рискнуть? Я тебе очень нравлюсь?
– Об этом мы поговорим перед расставанием. А пока что возьми себя в руки, и тогда я попробую тебе помочь.
Еще не доконца пережитый страх смерти и вспыхнувшая надежда разожгли в теле юноши небывалое желание. Он бросился на ложе и они занялись любовью. Девушка тихонько успокаивала его и уговаривала поберечь силы. Уже через час или два он понял, что нормальный мужчина не в силах выдержать подобный любовный марафон. Гибкое податливое тело девушки казалось не знало усталости, а ее темперамент не уступал ее выносливости.
Время от времени она прерывала любовные игры с нарочито громкими вздохами и пользовалась этими передышками для того, чтобы подать юноше подкрепляющую еду и напитки. Правдами и неправдами, иногда маскируя его 10-15 минутный сон своими движениями и шепотом, она сумела создать впечатление того, что их состязание продолжалось до самого утра. И утром под изумленные вопли и разговоры своих товарок сообщила настоятельнице, что юноша выдержал испытание.
Ему дали несколько часов отдыха и, вручивши символический подарок – грубое деревянное изображение Богини Любви размером с небольшой медальон, выпустили за ворота, где его ожидал почетный эскорт из мужчин и юношей соседних деревень.