Легенды Сэнгоку. Книга 3. Страж севера
Шрифт:
–Так вот в чём дело?– улыбнулась Сэйган, краем уха услыхав облегчённый вздох Наоэ. – Обещания нужно исполнять Нагахидэ. Я считаю, что ни кто не встанет у тебя на пути, в осуществлении последней воли Масакаге.
–Последней.– горестно повторил Ясуда.
– Не могу обещать тебе хороший исход.– произнесла Сэйган.– Скажу лишь, что мой сын никогда не поступал неблагоразумно. У него чутьё на хороших людей, он видит их сердцем. Поэтому, любое его решение будет правильно и справедливо. Ступай Нагахидэ. Обещаю, что этот разговор, с тобой и с Дзюро, не уйдёт
Ясуда поблагодарил и откланялся. Наоэ сразу же появился из своего укрытия.
–Занятно!– произнёс он, поглаживая наголо выбритый подбородок.– У нас тут небольшой сговор намечается!
– Они просто хотят достичь своей цели.– парировала Сэйган.
–За спиной своего даймё!– Кагецуна недобро сощурился.
–Прошу вас, Наоэ-сан, я дала слово Нагахидэ, не делайте так, что оно оказалось пустым звуком! – взмолилась монахиня.– Я не считаю, что эта их просьба перерастёт в нечто большее.
–Только ради вас госпожа.– проникся Наоэ, мольбам женщины.– Но, мне вот интересно. Почему враги и друзья радеют о судьбе Масакаге больше, чем его семья?
– Айя уверена в своём брате больше, чем кто либо.– ответила Сэйган.– Они вместе росли на моих глазах, и мне кажется, что их связь намного крепче, чем моя с ними. Они даже понимают друг друга без слов. Хэйдзо* ощущает боль сестры на расстоянии, так же, как и она его.
–Значит, госпожа Айя знает, какой приговор вынесет наш господин?– удивлённо спросил Наоэ.
– Не думаю.– Сэйган обратила свой взгляд вверх.– Но, она точно знает, что его решение будет правильным и она примет его как должное.
1-й день месяца Нагацуки. Касугаяма.
Масакаге сидел один в просторной, практически ничем не обустроенной комнате, тускло освящённой лишь одним фонарём, стоящим у письменного столика, заваленного книгами и исписанными листами бумаги. В нише-токонома, расположился деревянный будда, которому Уэда молился по вечерам. Вот уже целый месяц, как Масакаге проводил дни
*Сэйган-ин обращается ко всем членам семьи по личным именам, так как имеет на это полное право. Кроме членов клана, по личным именам мог называть господин своих вассалов или близкие друзья друг друга. В данном случае, Хэйдзо – личное имя Нагао Кагеторы, данное ему при прохождении церемонии совершеннолетие. ( см. 1-ю книгу «Легенды Сэнгоку. Под знаком тигра.»). ( Прим. автора).
лишь с собой наедине. Никто не посещал его и даже не передавал послания. Разве что, пожилой слуга появлялся раз в день, наливал ему офуро, приносил еду и чистую одежду. Но, даже он, слуга, не произносил не единого слова, лишь кланялся и выполнял свою работу. За это время у Уэда было над чем поразмыслить и прийти к решению, что именно он скажет Кагеторе, перед тем, как он вынесет ему окончательный приговор. Он даже написал предсмертные стихи, на тот случай, если его казнят прямо на месте. Также, на столе лежало несколько посланий членам клана и жене с сыном.
Масакаге придвинулся к столику, сложил каждое письмо и скрепил собственной печатью, аккуратно разложив их по столу. Через какое-то время вошёл тот самый, пожилой слуга, что прислуживал ему целый месяц. В течение часа, служка приводил смиренного от одиночества Масакаге в порядок. Побрил, заросшее лицо, оставив тонкие усики над верхней губой и небольшую бородку, налил офуро, и хорошенько вымыв своего подопечного, помог облачиться ему чистые одежды. Тёмно-зелёное верхнее косодэ, поверх нижнего белого, синие хакама, белые носки-таби, новые соломенные сандалии-варадзи, ждали у входа, у порога энгавы.
« Странно.– подумал Масакаге.– Это обычная одежда, а не ритуальная белая. Значит, не на казнь поведут. Хотя, это всегда успеется.» Слуга же, сделав всё, что от него требовалось, удалился. « И что?– снова спросил у себя Уэда.– Я сам должен пойти навстречу своей судьбе, или всё же мне выделят проводника? Хорошо бы это был Нагахидэ.» Как бы в ответ на его мысли, у энгавы появился Ясуда. Заходить не стал, а позвал с улицы.
–Масакаге-сан! Прошу вас следовать за мной! И поторопитесь, даймё ждёт!
Масакаге вышел. Посмотрел на Нагахидэ, гордо вздернувшего подбородок и безучастно смотревшего куда-то в сторону.
– Вы сделали то, о чём я вас просил?– спокойно спросил Уэда, но в ожидании положительного ответа. Ясуда не ответил, но медленно опустил веки, в знак согласия. У Масакаге камень с души упал. Он обул варадзи и последовал за Нагахидэ. Поведение Ясуды, конечно не сулило ничего хорошего, но Уэда было уже всё ровно. Его жена и сын находились под опекой даймё, а сестра выйдет замуж за достойного человека, если уже не вышла. А ему умирать не страшно. В конце концов, путь воина рано или поздно заканчивается лишь одним исходом.
В главной зале замка, в это время, вассалы вовсю рассуждали о последствиях приговора мятежнику Масакаге. Большинство было уверено, что это будет сэппуку. Некоторые предполагали изгнание, и совсем малая толика настаивала на помиловании. Кагетора не слушал пересуды своих вассалов, лишь изредка перебрасывался парой фраз с Усами Садамицу, сидящего с ним рядом. Справа от помоста расположились Сэйган-ин и Айя. Сына с сестрой князя не было, он был попечён кормилице, да и не к чему ему было присутствовать на приговоре собственного отца. Хоть ему и было четыре года, но он многое уже понимал.
Когда в дверном проёме показался Ясуда Нагахидэ, князь приказал всем замолчать. Вассалы утихли. Жадно проводили, прошедшего мимо них мятежника, а когда тот сел перед помостом, где восседал даймё, стали ждать. Ясуда устроился позади-слева, от своего пленника и они оба поклонились Кагеторе. Масакаге был спокоен и невозмутим, выражая полное бесстрашие перед лицом правосудия. Аяй увидела по впалым щекам, как похудел её муж, и хотела поймать хоть косой его взгляд, но он на неё не смотрел. Слишком уж он был горд, чтобы подарить свой взгляд женщине, хоть и любимой, в окружении почти полусотни самураев Этиго.