Легенды Танайры. Герои, которых не было
Шрифт:
Неожиданно заговорил полуэльф:
– Не держи на нас зла, Меченый. И не считай нас теми, кто продал свои души за золото.
– Брат!
– Ты будешь жертвой, не первой жертвой, которую я принес во имя народа, не первым жрецом…
– Дорс!
– Ты будешь проклинать нас, когда поймешь, где в итоге окажешься. Я знаю, я был там однажды…
– Да что ты творишь?!
Рика вскочила и, потеряв равновесие, чуть не выпала из телеги на дорогу.
– Он должен знать, Рика, – полуэльф говорил совершенно спокойно, как будто разговаривал сам с собой. – Должен знать,
– Да ему насрать на это, братец, с высокой колокольни.
– С очень высокой, сестричка, – уточнил Дорс.
– Ага, точно, – успокоилась Рика, снова привалившись к щербатым доскам.
Кариган понял, о чем говорил полукровка, только тогда, когда они стали подъезжать к мельнице. В одно и то же мгновение он почувствовал Скрытых, по меньшей мере с десяток, если не больше, и то, как его сила, та, что дана ему Богом-Солнцем, была заблокирована. Вот она рванулась на свободу, во внешний мир, и вот ее уже нет, она в огненной клети. Именно так Грай внезапно понял, чем стал для него ошейник. Клеткой для силы.
Разум помутился, а сам жрец исторг из себя крик, наполненный болью и бессилием.
Дальнейшие события запомнились Граем плохо. Его куда-то тащили, несколько раз он получил кулаком по лицу, кто-то срывал на нем накопившуюся злость. Наверное, за тех тварей, которых он казнил на торговом тракте.
Его отвели в амбар, который был ближе всех к мельнице, бросили на землю, пару раз приложили сапогом по ребрам. В этот раз не злобно, так, для острастки. И оставили одного.
Помутневшим зрением Кариган сумел рассмотреть сквозь просветы в досках, что охранник, здоровенный детина, притащивший его сюда, сел на бревно недалеко от двери.
Если бы не ошейник… Именно он, надетый на него будто на собаку, мутил разум, когда сила Бога-Солнца пыталась вырваться на волю в попытке одарить своего жреца, сделать сильнее, опаснее для истинных врагов Танайры – Скрытых. Каждый раз, когда чувства подсказывали – вот он, враг, иди и убей его, сделай так, чтобы он больше никому не смог причинить вреда, что-то неведомое грубо и жестоко заставляло прекратить трансформацию. Так хозяин цепного пса оттаскивает того от жертвы, схватив пальцами за горло, а тот рвется, но боль и нехватка воздуха заставляют псину ослабить хватку, а потом и вовсе отпустить окровавленную плоть.
Его ведь даже развязали, знали, что он ничего не сможет сделать с ошейником. От бессилия и злобы он только и мог, что скрежетать зубами. Но все же Кариган решил не сдаваться. Не тому его учили долгие десять лет, перед тем как посвятить в рыцари и дать солнечные доспехи и оружие против тварей.
Собрав волю в кулак и превозмогая боль, он стал ползти к воротам. Около часа ему потребовалось на то, чтобы достигнуть цели. Но когда Грай смог достать рукой занозистые доски, то понял: встать он не сможет.
До ночи он лежал в липком холодном поту.
Один раз охранник отпер ворота проверить пленника, но то, что он увидел, заставило его лишь хмыкнуть, сплюнуть на утоптанную землю и уйти обратно.
Где-то за полночь (сейчас он плохо воспринимал время) за стеной амбара Грай услышал шум. Судя по всхлипу, явно предсмертному, уж рыцарь-жрец разбирался в этом, как никто другой.
Дверь амбара тихо открылась, и над ним склонилась шлюха из «Вепря».
– Они не хотят платить, Меченый. Говорят, им больше не нужны такие, как ты. Говорят, какой-то там проект закончен, договор с нами порван, а война уже началась. Сегодня утром они уходят в Новелен. Ублюдки! Я им не позволю кидать нас.
– Мы им не позволим!
Полуэльф возник будто из ниоткуда.
– Давай, снимай уже. Я задницей чую, они идут сюда.
– Подвинься! Быстрее!
Холодные пальцы коснулись разгоряченной кожи на шее, прошлись по магическому ошейнику и резко потянули его в сторону, разрывая, словно бумагу.
Сначала не происходило ничего, сердце стучало как бешеное, отмеряя время. Сопела нетерпеливо Рика.
– Почему ничего не происходит?
– Дай ему время. – Дорс отошел в дальнюю, самую темную часть амбара. – И иди ко мне. Сюда. Не нужно стоять на пути рыцаря-жреца. Это может плохо закончиться. Для тебя. И меня, если я все же надумаю спасать тебя, сестра, от служителя Бога-Солнца.
Рика не успела.
Грай Кариган в одно одно мгновение почувствовал Скрытых, и до этого момента запертая сила потоком хлынула в него. С чуть слышными щелчками встали на свои места ребра. Тело бросило в нестерпимый холод, в жар, в ногах начались судороги, в кончиках пальцев покалывание, переходящее в онемение. Удар сердца, и он перестал чувствовать их вообще, а лицо будто окунули в раскаленный металл. К этому невозможно было привыкнуть!
Когда он поднялся, все его тело, с головы до ног, покрывал боевой пластинчатый доспех. Ненужная сейчас одежда висела грязными лохмотьями.
На небе светила луна, тусклая из-за черно-серой пелены туч. Но ему не нужен был свет. Рыцарь видел все очень отчетливо, только цвета исчезли напрочь, мир стал серым, блеклым и невыразимо скучным, и лишь Скрытые виделись ему кровавыми человекоподобными сгустками, мечущимися по лагерю.
И белыми буквами в ночи светились имена, классы, ранги, особые возможности…
Но кроме Скрытых…
Как же их было много… Не меньше двух десятков… Тех, кто встал на сторону тварей с другой стороны. Тех, кто должны молиться в храмах Солнца за рыцарей-жрецов, охраняющих их души и плоть от чудовищ.
Грешники.
Они решили отринуть слово и волю Бога-Солнца?! Грай заставит их искупить этот грех.
Шлюху из «Вепря» Кариган просто отбросил в сторону, сейчас было не до нее, как и до мага полуэльфа, потом, когда он закончит с зачисткой лагеря, займется этими предателями.
Доспех рвался в бой, заставляя тело двигаться к манящим его существам из иного мира. Грай не стал мешать ему в этом.
Первому попавшемуся Скрытому он оторвал голову. Те, кто видели это, набросились на служителя Солнца всем скопом, пытаясь победить если не умением, то числом. Зачарованные клинки, цепы, топоры. Заговоренные стрелы, пущенные из магических луков. Кто-то из тварей и ренегатов даже успел нацепить доспех.