Легенды танкистов - 2

Мартьянов Андрей Леонидович

позиционировалась именно как танк

(пускай и нестандартной компоновки), но поскольку могла использоваться и как САУ,

подпадала одновременно под юрисдикцию Королевского танкового корпуса и

Королевской артиллерии.

Судьба «Черепахи» фактически была решена с концом войны, и на вооружение ее

принимать не собирались. Однако, два танка были использованы для испытаний в Европе.

Было очевидно, что при ширине 3,9 метра танк невозможно перевозить по железной

дороге, а при боевом весе в 80 тонн А39 расплющит любой транспортер... Специально для

этих целей фирма «Крэнес оф Дерехэм» спроектировала пятиосный транспортер, на

котором «Черепах» доставили в район Гамбурга. Для буксировки транспортера с танком

— вес около 120 тонн — было решено использовать два тягача «Дайэмонд» тандемом.

Таким образом, общий вес поезда составил 155 тонн, а длина — 28,5 метров.

Отзывы военных удручали: «отсутствие кругового обстрела», «слишком тяжелый»,

«слишком медленный», «умопомрачительные проблемы с транспортировкой»,

«раздельное заряжание». Проект был окончательно закрыт в 1948 году и о «Черепахе»

забыли, как о страшном сне. Сохранившийся экземпляр хранится в танковом музее

Бовингтона.

23. Тяжелая походная кухня

Ноябрь 1916 года, Генеральный штаб германской армии

— Мы не должны отставать от противника в техническом плане, — начальник

Генерального штаба Пауль фон Гинденбург устремил суровый взор на генерала

Фридрихса. — Текущее положение нетерпимо, герр генерал!

Фридрихса пробрала невольная дрожь. Немногие могли выдержать ястребиный взгляд

Гинденбурга — безупречного вояки, воплощения германского воинского духа. Рядом с

этой эпической фигурой каждый остро ощущал собственные недостатки.

— Сейчас предпринимаются все необходимые шаги, герр фельдмаршал, — проговорил

Фридрихс, сам зная, что звучит это заверение неубедительно.

Гинденбург аккуратно вынул из папки и выложил перед собой на стол приказ.

— Вам поручено возглавить техническую комиссию, созданную специально для

организации и объединения работ по созданию германского танка, — объявил

Гинденбург. — Ознакомьтесь с приказом. Нельзя допустить, чтобы англичане нас

опережали... Германия уже добилась существенных успехов на фронте, и теперь

необходимо закрепить их. Гражданское население Германии должно видеть свой долг в

единстве с воинами Отчизны. Одни проливают кровь на фронте, другие не жалея себя

работают ради этого в тылу! Только так!

Взгляд фельдмаршала чуть смягчился, и Фридрихс воспользовался этим, чтобы

просмотреть приказ.

Он был датирован тринадцатым ноября. Особая техническая комиссия во главе с

генералом Фридрихсом должна была координировать усилия нескольких ведущих

промышленных фирм Германии — в том числе «Опель», «Даймлер», «Бюссинг», NAG,

«Бенц». Все они бросались, как в прорыв, на разработку танка.

Фридрихс кивнул. Ответственности он не боялся. Почти год он возглавлял Седьмое

транспортное отделение Общего управления Военного министерства, которое и

выступало в роли заказчика военных машин.

Легкая улыбка скользнула по лицу генерала.

— И как планируется назвать будущий германский тяжелый танк?

— Всегда начинайте с имени, — провозгласил Гинденбург. — Правильно избранное имя

вселяет в оружие правильный дух. Я полагаю, логичнее всего будет назвать германский

танк A7V — в честь вашего подразделения, Abteilung 7, Verkehrswesen. Что скажете,

генерал?

— Скажу, что это большая честь.

— И большая ответственность, — прибавил Гинденбург. — Действуйте!

22 декабря 1916 года

Гинденбург развернул чертеж. Капитан Йозеф Фольмер стоял рядом с фельдмаршалом,

готовый в любую секунду дать пояснения. Фольмеру было сорок шесть лет и как

большинство технарей, конструктор не испытывал душевного трепета перед большим

начальством. Но Гинденбург произвел впечатление даже на него.

Фольмер был главным инженером Опытного отделения Инспекции автомобильных войск,

руководя всеми конструкторскими работами. У Фольмера имелся большой опыт

разработки автомобилей самых различных типов, а в военном ведомстве он занимался

повышением проходимости грузовиков. Сейчас ему подчинялось около сорока

конструкторов от различных фирм.

— Танк, танк, — произнес вдруг Гинденбург.

Фольмер наклонил голову:

— Ваше превосходительство, господин фельдмаршал?

— «Танк», говорю я, — повторил фельдмаршал с легким раздражением в голосе. — Имя,

господин капитан, имя! Имя содержит в себе дух.

— A7V, — сказал Фольмер и показал каллиграфически написанное название на листе

чертежа.

Гинденбург отчетливо фыркнул. Этот звук в германской армии считался зловещим.

— Мне не нравится, что мы заимствуем само это английское слово — «Tank». В нем нет