Шрифт:
Посвящается моей любимой Ане,
без которой эта история не вышла бы в свет.
Спасибо, что ты рядом!
Пролог. Мудрец, воин и младенец
На высоком холме под старым одиноким дубом стоял не менее одинокий старец. Одной рукой он касался ствола могучего древа, а другой что-то чертил на земле своей расписной тростью. Глаза его были закрыты, а губы шевелились, будто он с кем-то говорил. Однако, рядом никого не было. Случайный прохожий мог подумать, что старец сошел с ума, но это было совсем не так. Хотя, возможно,
Под одиноким дубом в изношенном темно-зеленом плаще стоял небезызвестный мец – Бенедикт. Славился он в первую очередь тем, что появлялся в самых неожиданных местах и с самыми неожиданными вестями. Мец – большая редкость в Веленорде. Так называют тех, кто обладает необъяснимой силой, почему их и не очень-то любили. Даже есть поговорка «будь ты хоть маг или жрец, все равно будешь мец».
Но Бенедикт был иным. Он просто возникал из ниоткуда, говорил о чем-то, а потом это обязательно сбывалось. Поэтому его знали в разных уголках мира.
Если бы кто-то сейчас украдкой взглянул из-за плеча Бена, то увидел бы чертеж какого-то лабиринта на земле.
Бенедикт скрупулезно вычерчивал его, приговаривая: «Раз-два. Ни туда, ни сюда. Три-Четыре. Прямо две мили. Пять-шесть…».
– А дальше? – буркнул старец. – Неужто забыл! А ведь я нашел из него выход.
Бенедикт стер ногой свой чертеж и вдруг обратился к стоявшему рядом дубу:
– Скажи-ка мне, друг, ты помнишь, когда мы виделись в последний раз? – в ответ послышался только шелест листвы. – Сколько листьев сменилось с тех времён! Ты все также стоял здесь, а я был, кажется, лет на пятьдесят моложе. Время, конечно, никого не щадит. О, смотри, вот и он! Наконец-то!
Вдалеке, где начиналась лесная чаща, показался всадник. Он мчался на черном коне по зеленому лугу, залитому светом уходящего солнца. С вершины холма всадник казался маленькой темной точкой, но уже спустя несколько мгновений, он взлетел на холм, и остановился.
– Рад тебя видеть, Стен, – томным голосом сказал мец. Он будто в мгновение переменился и постарел. Никто бы и не подумал, что он только что рисовал на земле лабиринт и приговаривал детскую считалку. – Знаю, путь был непростым. Однако, ты здесь, значит, все получилось.
– Не без сюрпризов, но да, все получилось.
Опираясь на трость, старец медленно подошел ближе:
– Покажи мне виновника нашей встречи.
Стен откинул край плаща, под которым уютился маленький голубоглазый младенец, на удивление спокойный и словно сосредоточенный на изучении всего вокруг. Малыш сморщился от хлынувшего на него света, но даже не вскрикнул.
– Он не всегда такой. Когда я нашел его, он только и делал, что плакал. Если бы ни Альма. Она что-то прошептала и успокоила его. А еще полная сумка этих бутылочек. Без них я бы точно сюда не добрался.
– Кстати, как она? – не отрывая взгляд от младенца спросил Бен. – Осталась в Мирне?
– Да. Осталась. Сказала, что должна помочь пострадавшим. Откуда ты…?
Лицо провидца изменилось: легкая улыбка исчезла, а брови опустились.
– Упрямая… Как и всегда.
– Что там вообще случилось, Бенедикт? Всю дорогу я думал, но так и не смог найти внятный ответ. Тучи обрушились на землю. Молнии рассекали все небо. А грохот был такой, что негде было спрятаться от него! – он сделал паузу, после чего нагнулся и шёпотом добавил. – Зло снова вернулось?
– Вернулось? – искренне удивился мец. – Оно никуда и не уходило. Зло ведь всегда таится где-то рядом и ждёт своего часа. Стоит забыть о нем, как оно тут же напомнит о себе.
Бен замолчал. Возникла тяжелая пауза, заставляющая представить все плохое, что только было. Но потом старец посмотрел на всадника и добавил:
– Я бы сравнил зло с тараканом.
– С тараканом? – переспросил Стен, явно не без удивления. Он никогда не мог привыкнуть к сравнениям, которые приводил Бенедикт. Но это казалось совсем уж неуместным.
– С тараканом, да. Знаешь, эти их усы, противные маленькие лапки, цвет еще такой странный…
– Я знаю, как выглядит таракан!
– Это хорошо! Тараканы ведь все время прячутся, творят свои тараканьи дела в темноте, а как только появляется свет, сразу разбегаются. При этом есть те, кому они нравятся, не без этого, конечно.
– Неожиданное сравнение от тебя. Впрочем, я когда-нибудь привыкну к ним.
– А что ты думаешь обо всем этом?
– О тараканах?
– Нет, зачем мне твое мнение о них? О том, что случилось в Мирне.
Теперь уже Стен нахмурил брови потому, что перед глазами пробежали недавние события.
– Все, что я видел напоминает истории, которые я слышал в детстве, когда жил в крепости: о Буревестнике, о страшном пророчестве, о конце света, конечно, куда же без него, – сказал он, поглядывая на ребенка. – Я многое видел и многое делал. Не думал, что меня можно чем-то напугать. Оказалось, что можно.
– Буревестник. Пророчество. Конец света. Звучит и правда страшновато. Ты, еще достаточно молод, но неужели и правда веришь в это?
– Я видел, как небо в один миг почернело и зашевелилось, а мрак был такой, что даже дышать было сложно! Как тут не поверить во все пророчества разом?!
Ребенок на руках у всадника начал ерзать.
– Тише, дитя, – сказал мец, достав из кармана деревянную погремушку. – Большой дядя верит всему, что болтают мужики в трактирах. Не то, что мы с тобой, да?
Бен сделал смешную гримасу. Ребенок улыбнулся в ответ. Его внимание теперь привлекла погремушка в руках у старца.
– Бенедикт, послушай, ты сказал мне привезти дитя, которое я найду на пороге Малого храма ровно в полночь. Не знаю, как именно, но он и правда оказался там. Рядом никого, кругом разруха, а он лежал там один. Сколько ему? Три месяца? Полгода? Я не разбираюсь в детях.