Легион Грома
Шрифт:
— А знаешь, до того, как пришли люди, народы с гораздо большей терпимостью относились к верованиям друг друга, — едва шевеля языком, произнес он. — А теперь все кому не лень норовят затолкать тебе в глотку свою религию.
Кестикс серьезно кивнул:
— Чужаки во многом виноваты. Из-за них много чего произошло.
— И все же ты навел меня на мысль, что в последнее время мы недостаточно внимательно относились к нашим собственным богам. При первой же возможности принесу им жертву.
Оба умолкли, каждый находился в своем собственном театре-калейдоскопе. Остальные
Так протекло некоторое время. Потом Кестикс сел.
— Капрал.
— Хм-м-м?
— Что это, по-вашему, такое?
От речушки поднимался белый, как сливки, туман. Сквозь него двигалось судно.
Элфрей разбудил отряд. Недовольно ворча, Росомахи встали на ноги и вооружились.
Клубы тумана разошлись.
По реке величественно шла баржа. Она глубоко оседала в воде и была настолько широкой, что боками едва не задевала берега. На корме располагалась большая рубка. Нос украшал резной деревянный голубь. Единственный парус судна под вечерним бризом трепетал и потрескивал.
Когда баржа приблизилась достаточно, чтобы стало можно разглядеть команду, Росомахи издали единодушный стон.
— Ох, — вздохнул Кестикс. — Только этого нам не хватало.
— Эти, по крайней мере, не представляют опасности для жизни, — напомнил ему Элфрей.
— Да, сэр, но зато ужасно раздражают.
— Без необходимости не убивать, — приказал Элфрей. — Они владеют только одним видом магии, используемым для движения, и никакой реальной угрозы не представляют. Но не давайте им прикасаться ни к чему ценному.
Он подумал, не отдать ли приказ о спешном отступлении. Но это означало оставить на разграбление имущество, а ведь не исключено, что находящиеся на барже будут следовать за Росомахами до тех пор, пока не удовлетворят свое прославленное любопытство. Последнее равносильно обретению «хвоста» на несколько дней… Нет уж, лучше выдержать натиск и покончить с этим.
— Может, они пройдут мимо, — почесал в затылке Кестикс.
— Вряд ли, это не в их характере.
— Но мы ведь орки. Разве они не знают, что с нами связываться опасно?
— Вероятно, нет; они не слишком умны. Помни главное: это не продлится вечно. Можно переждать.
Паруса баржи опустились. Раздался плеск от падающего якоря.
Затем от палубы, подобно воздушным шарикам, отделились десятка два миниатюрных фигур и направились к оркам, вяло помахивая ручками-отростками и медленно паря в воздухе.
На вид они напоминали человеческих или дворфских малышей, но Элфрей знал, что это только видимость. Кое-кто из них старше него, а некоторые — умелые и испытанные воры. И, видимо, сходство с беспомощными малышами служило им чем-то вроде защитной окраски: иначе многие из них были бы убиты разгневанными путешественниками.
У импов были крупные головы и большие, круглые глаза, что вполне было бы привлекательно, кабы не злобный блеск в зрачках. Кожа у них была розовая, безволосая, только на голове имелся жидкий хохолок. Определить пол не представлялось возможным. Их одежду составляли кожаные набедренные повязки, очень напоминающие блестящие черные подгузники,
Паря, они болтали. Голоса неразборчивые, высокие, режущие слух.
Группка тварей, опередив остальных, оказалась над самыми головами орков. И вдруг, разом утратив свою вялость, они начали пикировать вниз.
Импы приземлялись на головы, плечи и руки орков, цеплялись за одежду, лезли в карманы и мешки. Пытались выхватить оружие, теребили трофейные ожерелья. Крошечные ручки пытались стянуть с голов у Росомах шлемы.
Элфрей, поймав миниатюрного грабителя, попытался оторвать того от своего камзола. Задача оказалась неожиданно трудной. Отодрав наконец импа от одежды, он с силой отшвырнул его прочь. Тварь, вращаясь вокруг собственной оси, полетела в воду.
Все больше и больше импов отделялись от баржи и кружили вокруг, как почуявшие поживу стервятники. Стоило орку распутаться с одним тваренком, как тут же на его место прилетал другой.
Тыльной стороной ладони отмахиваясь от назойливого импа, Элфрей воскликнул:
— Да как же их столько влезло на такую маленькую баржу?!
Кестикс и рад бы был ответить, но другая миниатюрная тварь вцепилась ему в нос, тем временем роясь в его поясном мешке. Приложив немалое усилие, Кестикс все-таки отодрал от себя импа. Тот полетел прочь и врезался прямо в рой своих сородичей. От удара рой рассеялся.
Пока Элфрей отдирал от себя импа, который, злобно смеясь, обнимал его за шею, мимо на одной ноге, хватаясь за другую, пропрыгал рядовой. В попытках сбросить с себя прилипчивое создание, он яростно пинал ногой воздух.
Однако печальные свидетельства тому, что магия Марас-Дантии слабеет, были налицо. Когда очередной имп с размаху падал на землю, он не мог сразу взлететь, на это требовались бешеные усилия, он махал и махал ручками, а когда наконец взлетал, то все равно держался в воздухе неуверенно. Элфрей решил, что импы при падении натыкались на ослабевшие энергетические линии, не способные напитать магическую силу этих тварей. Впрочем, оркам это помогало мало, импы брали количеством.
Они падали дождем, цепляясь за любую часть тела своих жертв. Орки отшвыривали импов ногами, отпихивали локтями, отдирали вместе с клоками ткани от одежды. Элфрей увидел, как один из Росомах держит тварь за руку и за ногу. Несколько раз крутанув импа в воздухе, орк выпустил его. Держа палец во рту, имп по высокой дуге полетел на баржу.
Элфрей опасался, что рядовые потеряют терпение и начнут убивать надоедливых бестий.
— Веревку сюда! — проревел он, колотя руками по лицу в надежде избавиться от очередного непрошеного гостя. — Веревку!
Приказ оказалось легче отдать, чем выполнить. Сложившись пополам и руками прикрывая головы, двое орков ринулись к лошадям. Преодолевая на пути постоянные наскоки тварей, они наконец сумели извлечь длинную веревку.
— Возьмитесь за концы, образуйте полукруг и загоняйте их внутрь! — прокричал Элфрей. Пока солдаты судорожно пытались выполнить приказание, он извлек меч. — Достать оружие! Не убивайте, но лупите их плашмя и загоняйте внутрь веревки!