Легион хаоса
Шрифт:
Я поднял голову и провел тыльной стороной ладони по лбу. Мои глаза нестерпимо жгло, а во рту был неприятный горький привкус. Меня мучила жажда.
— Я вам все рассказал, Торнхилл, — тихо сказал я. — Поверьте мне. Я… не знаю, кто убил мою прислугу и похитил остальных.
Некоторое время Торнхилл смотрел на меня с прежним выражением на лице, потом вздохнул, откинулся назад и скрестил руки на животе.
— Знаете что, Крейвен? — сказал он. — А я вам даже верю.
— Тогда отпустите меня, — простонал я. — Я ничем не смогу вам больше помочь, поймите же это наконец! Боже мой, ведь эти мужчины увели моих друзей…
— Эти мужчины? — перебил меня Торнхилл. В его голосе звучала крайняя заинтересованность. — Что за мужчины, Крейвен? Откуда вы знаете, что это были мужчины?
— Я не думаю, что заложников взяли грудные дети, которые вылезли из своих детских колясок и устроили кровавую резню в моем доме, — гневно ответил я. — Я не знаю, кто они, и еще меньше я знаю о том, куда подевались Говард и Присцилла.
— Я и не утверждаю, что вы это знаете, — спокойно сказал Торнхилл. — Но вы знаете больше, чем сообщили нам. Гораздо больше!
Он наклонился вперед, и снова его спокойствие как ветром сдуло.
— Черт побери. Вы что, считаете английских полицейских дураками? — заорал он. — Я прихожу в дом, в котором произошла настоящая бойня, вытаскиваю вас из часов и нахожу комнату полную… полную… — Он судорожно искал подходящее слово. — Полную черт знает чего. А потом буквально из ничего появляется один из ваших пропавших друзей и…
— Почему вы не разрешаете мне поговорить с ним? — перебил его я. — Может быть, он смог бы ответить на некоторые ваши вопросы.
— В настоящий момент это невозможно, — ответил Торнхилл.
Я знал, что он сказал правду. Он и его люди сразу же увели меня из комнаты, когда появился Рольф, однако я успел заметить, в каком плохом состоянии находился личный слуга Говарда.
— Как он себя чувствует? — спросил я.
Торнхилл пожал плечами.
— Его отвезли в госпиталь, — сказал он. — Я распорядился, чтобы меня сразу позвали, когда он очнется.
Он прищурился.
— Что он имел в виду, Крейвен?
— О чем вы?
— О том, что он сказал, прежде чем потерял сознание, — сдавленным голосом произнес Торнхилл. — И если вы якобы забыли это, Крейвен, я напомню его слова: “Он хочет тебя, Роберт. Ему нужен ты!”
Он мог бы и не повторять этого. Я слишком хорошо знал, что имел в виду Рольф. Несмотря на это, я ответил, немного поколебавшись:
— Я не имею об этом никакого понятия, Торнхилл.
К моему большому удивлению, жирный сыщик не взорвался.
— Как хотите, Крейвен, — сказал он. — Нет, так нет. — Он холодно улыбнулся, резко встал и, обойдя стол, как шарик подкатился я но мне. — Встаньте, — приказал он.
Я повиновался.
— Что вы собираетесь делать? — спросил я.
Торнхилл едко улыбнулся.
— Я посажу вас в тюрьму, Крейвен, — ответил он таким тоном, словно я спросил, почему солнце всходит по утрам. — А что же еще?
Он потянул ко мне руку, но я невольно отпрянул назад.
— На каком основании?
Торнхилл запыхтел.
— На каком основании? Вы в своем уме, Крейвен? Да я найду дюжину оснований, чтобы упечь вас за решетку на две тысячи лет, если захочу.
— А разве вы только что не говорили, что считаете меня невиновным?
— Возможно, — улыбаясь, ответил Торнхилл. — Но этого не слышал никто, кроме вас, ведь так? — Он повернулся, распахнул дверь и сделал приглашающий жест. — Пожалуйста, мистер Крейвен. Камера для вас готова.
* * *
Звук, с которым решетчатая дверь захлопнулась за мной, отозвался у меня в ушах, как стук стальной крышки гроба.
Я долго стоял неподвижно и прислушивался к звуку ключа, который поворачивался за моей спиной, и к стуку моего сердца.
Тюремные двери.
Они все были похожи, в какой бы стране ты не находился.
Прежде чем я прибыл в Англию и начал новую жизнь в качестве богатого наследника-миллионера, я видел десятки таких дверей — с обеих сторон, — и достаточно часто они закрывались за мною, чтобы вновь открыться только через несколько месяцев. Из-за безобидных вещей — как, например, из-за кражи бутылки или других подобных “тяжких уголовных преступлений”.
Я надеялся, что этот отрезок моей жизни навсегда остался в прошлом, после того как я вступил во владение наследством своего отца, но мое прошлое вернулось ко мне.
От этого можно было прийти в отчаяние!
Стена вокруг моих воспоминаний все еще окутывала мое сознание, хотя она и стала более проницаемой, и я начал постепенно вспоминать то, что случилось до исчезновения Говарда и Присциллы.
“Он хочет тебя, Роберт!”
Слова Рольфа снова и снова эхом отдавались у меня в голове. Он хочет тебя!
Кто хотел меня? Кто был этот Он, и что он хотел от меня? Кто послал этих мужчин, которых я принял за Говарда и доктора Грея…
Я потряс головой, чтобы избавиться от боли в висках, подошел к узким нарам, которые были вделаны в противоположную стену, и улегся на них. Вопросы. Одни вопросы — и ни одного ответа.
И единственный человек, который, возможно, мог бы пролить свет на это — Рольф, — лежал на больничной койке, и нас разделяла дюжина закрытых стальных дверей и целая армия полицейских.
Какое-то время я серьезно подумывал о том, не позвать ли мне Торнхилла и не посвятить ли его во все детали, рассказав ему все с самого начала. Но потом я отбросил эту мысль.
Единственное, чего я мог бы этим достигнуть, это сменить камеру в подвале Скотланд-Ярда на палату в ближайшем сумасшедшем доме. Торнхилл просто не смог бы мне поверить.