Легион павших. I - III Акт
Шрифт:
— Неплохо, — Райз улыбнулся и добавил в ответ на вопрос в глазах Аелитт: — Это значит, что у нас впереди много времени.
Во всяком случае, достаточно, чтобы добраться до Къярта и изобрести план побега. Главное — не растерять все мозги в самом начале.
Опасно было ставить на то, что его разум достаточно крепок, чтобы справиться с деструктивным влиянием чего-либо, при этом даже не зная, с чем придется столкнуться. Опасно и самонадеянно. Но что ему еще оставалось?
— Впервые вижу человека, который хочет остаться в гнезде, — Аелитт склонила голову на бок. —
— Глупо бежать от единственной возможности выжить.
— Я не понимаю.
Райз усмехнулся. Раз уж вся эта затея — игра с высокими ставками…
— Ты сама сказала, что здесь я буду в полной безопасности. Так и останется, когда в этот мир придет Орда?
Лицо Аелитт переменилось. Она отбросила ребячество, подобралась и сдержанно сообщила:
— Когда в этот мир придет Орда, мое гнездо примкнет в ней. Как и все те, кто будет в нем.
— Вот ты и получила ответ на свои «почему».
— Орда поглотит человечество, уничтожит твой вид. И ты так легко готов встать на ее сторону?
Сколько бы раз друиды не задавали ему подобный вопрос, сколько бы не говорили, что уничтожат его родину, его народ, он всегда отвечал, что поможет им. Он столько раз повторял это, что сейчас мог бы убедить даже самого себя.
— Это вопрос выживания. Дурость — оставаться на стороне того, кто проиграл еще до того, как началась драка. А я себя дураком не считаю.
К заинтересованности Аелитт примешалось… разочарование? Занятно. Всех местных фурий заботила честь и принципиальность, или это были только заморочки Аелитт? Как бы там ни было, Райз только что потерял в ее глазах не один десяток очков. К счастью, этого было недостаточно, чтобы полностью растоптать ее интерес к нему.
— Я могу позволить себе просьбу? — спросил Райз. Сейчас было не лучшее время, чтобы продавливать свои интересы, но другого могло и вовсе не представиться.
— Разумеется.
— Отпусти паренька, которого выбрала до того, как я помог тебе одуматься.
— С чего мне его отпускать? — искренне удивилась Аелитт.
— Он врач. Если бездумно изводить всех мужчин в округе, пройдет несколько десятилетий — и больше некому будет участвовать в жатве.
— У этого мира нет нескольких десятилетий. Орда придет куда раньше.
— Орда никогда не уничтожала все подчистую.
— Если гнездо примкнет к ней, меня не будет волновать популяция людей поблизости.
— Если примкнет? Не когда? — подловил ее Райз.
Аелитт прикусила губу и кокетливо улыбнулась.
— Ты хотел убить его, а теперь просишь отпустить.
— Я не хотел. Но ты попросила, и я согласился сделать это для тебя. И теперь — да, я прошу отпустить его.
— Прости, Райз, я бы хотела согласиться, но не могу. Он нужен для жатвы.
— Не проблема, я могу справиться и за двоих.
Аелитт даже не пыталась сдержать смех. Поднявшись, она обошла стол, встала за спиной Райз и обняла, обдав горячим дыханием шею.
— Нет, — с улыбкой прошептала она. — Ты только мой.
Фурия выпустила его из объятий, посмотрела на дверь и на валяющийся на полу ключ.
— Я скоро вернусь. Не уходи никуда, — попросила она и направилась к арке и сереющему в ней небом.
Метаморфоза фурии отдаленно походила на воплощение брони паладинов — быстро, практически мгновенно. За исключением появившихся крыльев, тело Аелитт не покрылось чешуей, сохранив человеческий облик. Обернувшись, она улыбнулась и спрыгнула с уступа.
Райз потер виски. День обещал быть долгим. И морозным.
Поборов желание закутаться в шкуру и сесть у камина, он вышел на балкон и осмотрел двор. Внизу больше не было ни фурий, ни людей.
И снова его накрыло это кружащее голову чувство, зовущее сделать шаг в пустоту. Пришлось приложить силы, чтобы вспомнить, что он больше не маг воздуха. Кроме того, свой шаг в пустоту он уже сделал.
В итоге Райз устроился у камина и стал ждать. Он следил за рассредоточившимися по крепости сгустками персикового и голубого, обнаружил несколько вкраплений красного — тех, кто решил всерьез сопротивляться. Усмешка искривила губы. В чем, в чем, а в подобном ему еще не доводилось принимать участие. Что самое обидное, после всего даже не выдвинуть претензии Къярту: все же в этот раз тот угодил в неприятности не по своей вине.
Райз сосредоточил внимание на голубой энергии духа. Один из сгустков должен был принадлежать Бенджи. А может, Бенджи — это тот, смешавший в себе золото и серебро? Паника и отчаяние — подходящие эмоции для той ситуации, в которой он оказался.
Думать о том, что сейчас творилось с Бенджи, не хотелось, но мысли все равно лезли в голову. Парень наверняка все еще надеялся, что Райз сотворит какое-нибудь чудо, и все проблемы исчезнут. Но у него, как назло, закончился весь запас чудес, и сейчас он никак не мог помочь Бенджи. Даже если бы на кону не стояла жизнь Къярта, его собственная жизнь и данное Фелисом задание, присутствующей в крепости энергии духа было недостаточно, чтобы разобраться с фуриями.
Ох, Бенджи, Бенджи…
Только возвращение Аелитт смогло отвлечь от мыслей, гложащих его, как свора злобных, голодных псов. Ее босые ноги коснулись балкона и крылья сразу же исчезли, растворились в воздухе снопом металлической крошки.
— Прости, я все время забываю, что вы, люди, такие хрупкие.
Железные кольца проскрежетали по карнизу, когда она плотно задернула шторы, погружая комнату в полумрак, освещенный огнем в камине.
— Мелочи, не стоящие твоего беспокойства, — Райз улыбнулся и приглашающе похлопал по шкуре.
Аеллит села рядом, зарылась пальцами в густой мех. В ней очевидно что-то изменилось. Что-то произошло за то время, когда ее не было, и это что-то пришлось ей не по вкусу: не разозлило, но расстроило.
— Что не так?
Аелитт тряхнула волосами, и на ее лице снова появилась улыбка.
— Мелочи, не стоящие твоего беспокойства.
— Уела, — хмыкнул Райз и посмотрел на огонь. — Почему участвующие в жатве сходят с ума?
— Все же боишься?
— Просто любопытно.
Прищурившись, Аелитт искала признаки того, что он лжет, но так ничего и не нашла.