Легионер. Дорога в Помпеи
Шрифт:
— Обойдусь, — я покосился на жидкость на камне, от запаха которой разве что не выедало глаза.
Старик, кстати, даже не морщился от этой вонищи, видимо, привык, если к такому можно привыкнуть в принципе.
Все, что я знал об этом блюде, так это то, что в Риме его просто обожали. Через пару тысяч лет такая популярность будет у майонеза и кетчупа.
Рядом с открытыми амфорами стояло несколько кувшинов размером поменьше, закупоренных. Я знал, что гарум стоил каких-то заоблачных денег, но когда увидел на бочках
— Это что?
— Стоимость, господин, два кодия гарума мы продаем за тысячу сестерций, — старик улыбнулся.
Неплохо, учитывая, что за своего Боливара я планировал выручить не больше пяти сотен сестерциев. Так вот на чем Луц сколотил свое состояние… на тухлой рыбе, черт её дери. Кстати, в термополиях, как и до этого в каупоне, я ни разу не видел гарума в списке блюд. Неудивительно, учитывая его стоимость — у посетителей подобного рода заведений не хватит денег за такое добро платить. Проскочила шальная мысль, что мне в руки упало готовое дело с собственным производством и рынком сбыта. И дело безубыточное, ведь, если мне не изменяет память, рыба в Риме налогами не облагалась. Увы, но мысль пришлось отмести. Завтра меня в Помпеях уже не будет.
— Прикажете старому Канету с утра везти товар на рынок? Я вам еще смогу пригодиться, — старик снова учтиво опустил голову.
Я нахмурился. Продолжать разговор возле жутко воняющих бочек я не хотел, поэтому взял старика под локоток и отвел подальше.
— Я не твой господин, — заверил я.
— Имею наглость поправить, отныне ты собственник поместья, — ничуть не смутился старик.
Ясно. Все-таки вслед за югерами ко мне перешли рабы. Я задумался, внимательно посмотрел на старика.
— Ну, тогда готовься к тому, что через пару дней ты будешь свободным человеком. Я отпущу тебя. Можешь передать мои слова остальным.
— Но… но… — старик аж дар речи потерял.
От счастья, наверное, что свободу на старости лет получил. Он попятился и резвым шагом двинулся к вилле. Я проводил его взглядом, какой он шустрый — не успел даже у него спросить, нет ли каких выходов в порту, рыбак все же. Возможно, подскажет, к кому можно обратится, чтобы завтра же отсюда отплыть. Но еще не вечер, обязательно поговорим. Тянуть мне нельзя ни в коем случае, и самым лучшим было бы следующую ночь встретить уже на борту корабля. С тем, как стремительно разворачиваются события в городе, долго блефовать, нося имя Квинта Дорабеллы, у меня не получится.
Внимание переключилось на младшего Луца с сестрой. В сгущающихся сумерках я увидел, как они покинули виллу и двинулись к выходу из поместья. Что ж, единственное верное решение из возможных — мазать лыжи. Я мысленно пожелал им удачи, а потом боковым зрением заметил, как из виллы выходят и рабы. Дюжина человек, навскидку. Надо же. Тоже решили уйти сразу?
Если так, то сегодняшнюю ночь у меня
— Господин, изволь с нами поговорить!
Глава 15
Поговорим, изволю. Я бросил взгляд на рабов. Все они смотрелись совсем не по-боевому, поэтому мелькнувшая мысль, что эти люди пришли мстить, отпала почти сразу же. Если ещё днём эти люди были готовы сражаться насмерть с головорезами, то сейчас они казались растерянными и подавленными. Робко переминались с ноги на ногу, послушно опускали голову на грудь, обреченно и тяжело вздыхали.
Рабы, наверное, пришли благодарить за предоставленную им свободу и не знают, что теперь сказать. И то верно.Жест с моей стороны по-настоящему широкий. Всего через несколько лет целая рабская армия, во главе со Спартаком, будет отстаивать свое право на свободу с оружием в руках. А этим свобода достается на халяву.
— Повторю, что я вам никакой не господин, — умиротворенно начал я, отчего некоторые рабы в очередной раз тяжело вздохнули. — Но поговорить мы можем. В чем вопрос, слушаю внимательно.
На всякий случай я всё же не стал убирать ладони с рукояти клинка. Едва заметно, но отступил на пару шагов, чтобы увеличить дистанцию и контролировать движение каждого. По одиночке у них нет шансов, рабы ведь безоружны. Правда, если набросятся кучей-малой, то повозиться придется.
Но все это на крайний случай. Ребята сейчас, скорее, напоминали стадо баранов на выпасе. Такие же безобидные и смиренные. Так что да, можно поговорить.
Говорить начал старый вилик. Он кашлянул в кулак, прочищая горло.
— Господин, буду говорить от лица всех здесь присутствующих, — старик сделал секундную паузу, на тот случай, если у кого-то возникнут возражения.
Таковых не последовало. Все обо всем договорились заранее. Скорее всего, пока я шатался по поместью и осваивался, эти люди решали, что им делать.
— Просим не выгонять нас из поместья. Мы готовы верой и правдой продолжать служить вам сейчас и до конца своих дней! — торопясь, заговорил вилик. — Смею заверить, что вы не пожалеете ни на мгновение о сделанном выборе.
Я внимательно выслушал, не до конца смекнув, кого и куда я собрался выгонять. Что я хотел — так это отпустить людей, юридически, чтобы они сменили нынешний статус рабов с минимальным количеством прав на вольноотпущенничество. Да, именно гражданских прав с новым статусом, фактически, будет не намного больше. Тем более, в нынешних реалиях диктатуры. Но зато есть самое важное — свобода. Я просто сказал слишком коротко, и они меня не поняли, вот и всё. Пришлось повторять, что они отныне свободные люди.