Легионер
Шрифт:
Третий. Гендерсон. Светлый шатен, кровь с молоком, футов пять на добрых двести пятьдесят фунтов. Даже не квадратный — кубический. Про таких говорят: ни обойти, ни перепрыгнуть. "Тяжеляк", без вопросов, к стандарт-гравитации начал привыкать, но движения пока слишком размашистые. Да уж, под такой размах попадешь — собирать кости придется по крупинкам. Парень, полегче, спата — не дубина и не топор! Эх, двуручник тебе в лапищи — цены бы не было!
Четвертый. Стефанидес. Вот уж враньё — так всем враньям враньё. Какой из тебя, дурень конопатый, грек?! Что-о?!!
— Повтори, — Рамбаль решил, что у него начались глюки, и чуть было не пообещал себе завязать с местной пародией на коньяк. Вон, уже мерещиться начало чёрт знает что!
— Сэр, сержант Коломи настаивает на том, чтобы мы…
— Эту часть я понял. А вот что там насчет "коридора"?
— Сэр, для полноценной демонстрации нашей с Дитц подготовки нужны вирт-комбезы, "коридор", работа в паре и больше одного противника, — невозмутимо отчеканил Стефанидес.
Кажется, коньяк ни при чём.
— Обнаглел, щенок? — холодно усмехнулся Рамбаль.
Простоватая физиономия парнишки начала наливаться дурной кровью, веснушки почти исчезли на общем фоне. Девчонка Дитц, напротив, побледнела так, что золотистые стрелки у глаз вспыхнули огнем.
— Сэр, разрешите обратиться?
— Валяй.
— Мы, мрины, состоим в прямом родстве с кошачьими. Любое сравнение с собаками и грызунами оскорбительно.
— И что? Ты предлагаешь мне придержать язык, сучка?
Девица приятно удивила Рамбаля. Она НЕ взорвалась.
— Никак нет, сэр. Я предлагаю вам отказаться от этих определений в том случае, если мы со Стефанидесом хорошо себя проявим.
Ах, так? Ну-ну…
— Денди? Бросай своих недотеп и дуй сюда. Прихвати четыре вирт-комбеза. Кажется, намечается веселье.
В ожидании напарника Рамбаль прикидывал, что следует предпринять, чтобы и спесь сбить с нахальных юнцов, и (если вдруг они действительно хоть чего-то стоят) не расхолодить. Детишки ведь совсем, а юность обидчива и быстро переходит от самоуверенности к самокопанию и самоуничижению. Перегнёшь палку — ещё, чего доброго, решат, что никуда не годятся и не будут годиться никогда. Выправлять потом замучаешься. Бывали у Рамбаля такие случаи. У всех инструкторов бывали.
Что-то казалось сержанту неправильным, и он никак не мог сообразить, что же его настораживает. В дверях зала уже появился Вайнхольд в сопровождении двоих "вылетных" курсантов, тащивших комбезы (как же, станет Денди напрягаться!), когда до Рамбаля, наконец, дошло. Всё время, пока он возился с первой тройкой, Дитц и Стефанидес пристально следили за каждым его движением и что-то обсуждали. Если, конечно, можно назвать обсуждением короткие переглядывания и скупые жесты. Ха, кто тут кого экзаменует?
— Облачайтесь! И ты, Денди, тоже, тут кое-кто хочет поработать двое на двое.
Еще один повод для приятного удивления. Девчонка Дитц и не подумала искать, где бы переодеться. Прятаться за Стефанидеса или поворачиваться спиной к присутствующим тоже не стала. Просто выскользнула из защитного комбинезона, проигнорировав глумливые комментарии "вылетных", и принялась натягивать вирт. Неплохая, кстати, фигурка у девчонки. Ладная. И мышцы при ней, и сиськи — насколько можно судить ввиду защитного лифчика. Рамбалю нравились такие, да и в "Сан-Квентин" женщины-курсанты попадали не слишком часто. Поболтать, что ли, вечерком? В приятной (приватной) обстановке?
Одевается, кстати, привычно, вот ведь что самое любопытное! И Стефанидес не отстает… кажется, будет не скучно.
В отличие от обычных защитных, вирт-комбезы были прошиты густой мелкоячеистой сетью датчиков и имитаторов, позволяющих оценить степень поражения и изменяющих подвижность в зависимости от полученной "раны". Настроить их можно было как угодно — от голой кожи до скафандра полной защиты. С соответствующей гибкостью сочленений и, разумеется, весом. Малышня хочет "коридор"? Тогда, пожалуй, стоит подключить типовой "абордажник".
Ага, уже готовы. Быстро они, однако. Стоило, пожалуй, засечь время — похоже, норматив выполнен. Всё интереснее.
Рамбаль ткнул нужный сенсор, и из пола поднялись стены "коридора", дающие стандартную ширину корабельных переходов. Непрозрачные изнутри, снаружи они были сплошным дисплеем, дающим возможность наблюдать за происходящим. Уйма камер и микрофонов вела перманентную запись.
— Время — три минуты. Начали!
Франсуа Рамбаль удивился. Снова. Вот только оценивать степень приятности удивления ему было некогда. И Вайнхольду, кажется, тоже.
Стефанидес атаковал с бездушной рачительностью кузнечного молота — Рамбаль видел такой в фильме о старинных ремеслах. Атаковал строго по центру коридора, и это не должно было давать Дитц пространства для маневра. Не должно. Вот только никто, видимо, не потрудился сообщить проклятой кошке, что места ей недостаточно. И её спата мелькала то справа, то слева от Стефанидеса снопами летящих из-под молота искр.
На стороне слегка опешивших поначалу, но тут же собравшихся инструкторов был опыт. На стороне курсантов — молодость, задор, и непонятно откуда взявшаяся техника. Как ни странно, желания доказать не ощущалось, а значит, не было и навязанных этим желанием промашек. И Рамбаль вдруг понял, что обороняться они с Вайнхольдом могут, причем вполне успешно. А вот гонять испытуемую парочку в хвост и в гриву, как предполагалось изначально, не получается. Не получается, и всё. Хоть ты тресни. Датчики фиксировали точки и степень поражения, но сделать с молодежью что-то, по-настоящему основательное, не выходило. Тем более что поражения были обоюдными.
До конца условленных трех минут оставалось секунд двадцать, когда возникли проблемы и с обороной. Дитц вдруг метнулась вперёд, упала навзничь, каким-то чудом избежав радостно ринувшихся навстречу клинков инструкторов, и уже в падении перевернувшись на бок. Используя стену "коридора" как опору для спины, она пролетела мимо замешкавшегося Вайнхольда, заплела его ноги своими, внезапно оказавшаяся в левой руке спата мелькнула серебристой рыбкой… и Рамбаль остался один. Денди был "убит".
Гонг прозвенел как нельзя более вовремя. Стены "коридора" скрылись в пазах пола.