Лёха
Шрифт:
— То есть вас таких много? И у немцев такое тоже? Есть, значит, способ в прошлое попадать? — забеспокоился всерьез Семенов. Ему отчетливо представилось, что вот у немцев вместо такого балбеса, как незадачливый Лёха, попадают, наоборот, инженеры и толковые спецы по всякому научному. Мороз по коже пробежал и — одновременно — досада, что вот талан такой видно красноармейцу выпал — и пулемет только видимость беспатронная, и пистолет тоже — так и этот «попаданец» — тоже незаряженный. А с виду — как настоящий! Прямо сиди да ругайся
— Да нет способа во времени путешествовать. Ну, то есть видно есть — я ж сюда попал, но это совсем непонятно — как. Просто в книжках было много про попаданцев. Типа вот как я попадают в прошлое — и давай прогрессорствовать, историю менять.
— Погодь. Опять слово непонятное. Это что значит?
— Ну, просто же. Раз там сразу к Ивану Грозному, Петру Первому или вот к Сталину, сразу глаза им раскрыть и тут же правители начинают действовать по-новому, правильно, и все получается, все победы выигрываются, наука цветет и пухнет, татаро-монгол пулеметами косят, немцев ядерной бомбой взрывают — ну и в общем у нас все лучше всех!
— А что, здорово. Мне — нравится! — серьезно сказал Семенов, прикинув, что косить пулеметом конницу — самое милое дело.
— Так и мне нравилось. Я таких книжек много почитал, когда от работы отлынивал.
— И с чего вдруг завилял?
— А все наоборот вышло! — печально вымолвил потомок, понурившись.
— Не поймешь вас, городских. Вроде и человеческим языком говорите, а как канитель тянете. Запутал ты меня, как котенок бабкину пряжу. Ты попроще, подоходчивее давай!
— Так если б я сам все понимал! Я же тоже только так, наощупь.
— Ты еще свое любимое, что «в жизни все не так, как на самом деле» — скажи — хмыкнул Семенов, впрочем, несмотря на хмыканье свое оказался боец заинтересованным этим разговором. Да и хотелось самому понять — что же его тревожит все это время, как он с потомком встретился.
— Ну, вот как бы это объяснить… Я тут понял, как оно все непросто. Оттуда-то казалось, что тут живут этакие простофили, лаптем щи хлебают, очевидного не видят — а тут я, такой умный — хабах! И в дамки! Не, некоторые сомнения у меня и раньше были. В прошлом году как раз книжку этого, как его… Серба… Буркатовского который. Точно, ага. Прочитал, короче.
Семенов, который к книжкам испытывал некоторый пиитет, внимательно слушал. Потомок что-то надолго заткнулся, пришлось его пошевелить вопросом:
— И что там у этого писателя было?
— А там тоже такой попаданец попался. И ему вместо ковровой дорожки сначала по зубам надавали. Потом в НКВД мариновали. Потом он все выложил, разумеется, со Сталиным встретился…
— И что дальше-то было? Ну давай, выкладывай. А то через час по чайной ложке выдавливаешь — рассердился красноармеец.
— Так и выкладываю. Этот книжный герой поболе меня знал. И в его айфоне тоже много чего оказалось. И сам айфон
— В чем, в главном? — хмуро спросил красноармеец, которому тоже такой расклад не понравился.
— В том, что одним махом ничего не решается. И раньше люди не дурнее нас жили, вы меня все время удивляли, если честно. По книжкам-то вы меня должны были слушать раскрыв рот, а на деле все наоборот выходило. Вы тут — как рыбы в воде, в своем времени.
— А ты, значит, как щука, что пошла мышей в амбар ловить? — вспомнил Семенов забавную сказку, что ему бабушка рассказывала.
— Тебе смешно — вздохнул Лёха.
— С чего бы? Я уж думал, что за тебя, красивого, мне орден дадут.
— Если догонят, то дадут. Ты ж получаешься носитель государственной тайны со всеми вытекающими — очень трезво заявил потомок весьма неприяьную правду. И слова-то какие выбрал! Нахватался от кого-то, наверное — от комиссара.
— Не зря покойный Петров тебя прирезать хотел. И потом сделал все, чтоб ты под пули попал — кивнул Семенов.
— Ну да, я тоже это понял. А почему не прирезал?
— А я ему сказал, что может быть — ты его правнук. Этого его сильно остудило — усмехнулся грустно боец.
Менеджер улыбнулся зеркально точно так же — печально.
— Самое смешное, что попади я к немцам в руки — тоже неизвестно, пошло бы ли им это на пользу.
— Ну, все-таки ты ж что-то знаешь? — встревожился Семенов.
— Именно, что-то. Нам же информацию впаривали самую разную. По одной программе в телевизоре — Сталин людоед и тупой идиот, а по другой — гений и всех в Европе переиграл.
Семенов быстро завертел головой — упаси бог, чтоб кто-то такое услыхал.
— Тише говори, обалдуй! — шикнул он на собеседника.
— Вот видишь — грустно и понимающе кивнул Лёха.
— Язык у тебя без костей. Мелешь не подумав — зло буркнул Семенов.
— Чудак — человек — ты ж понимай, меня в НКВД разговорят на полную катушку, я ж там все выложу. Тем более, что там — спецы, даже и бить не будут. Потому как — хрен его знает, что полезно сказать, что нет.
— А голова тебе зачем дадена? — удивился красноармеец.
Менеджер задумался, непроизвольно сгибая и разгибая ремень винтовочного чехла.