Лехинский царь
Шрифт:
– - Входи, -- сказал усатый.
– - И смотри мне, учудишь там чего -- я на тебя Осберта спущу!
– - Усатый указал на великана, внимание которого полностью поглотило содержимое собственного носа.
– - Он пострашнее собаки будет.
Коред взглянул на великана, покачал головой и, быстро пройдя к двери старосты, вошел внутрь.
5
Внутри изба оказалась довольно уютной. В большом, хорошо освещённом помещении было тепло и пахло хлебом. В дальнем углу, у большой печи, спиной к охотнику стоял высокий мужчина с ухватом в руках. Выудив из
– - Как моя лошадь?
– - Коред давно утратил свои манеры и не стал приветствовать хозяина. В сущности, он считал, что обращение к человеку и так можно считать приветствием.
Староста поднял свои карие глаза и, наконец, заметил стоящего на пороге гостя. В густой, доходящей до середины груди бороде засияла улыбка:
– - Простите, -- махнул рукой староста.
– - Я с этой кашей уже пару часов бьюсь.
Он подошел к Кореду и, приветливо посмотрев на него сверху вниз, протянул руку. Охотник пожал её без особого желания и тоже посмотрел в улыбающиеся глаза старосты, но приветливых огоньков в его собственном взгляде не было и в помине.
– - Альбин рассказал мне о вашей встрече посреди ночи. И о вашем столь приятном знакомстве тоже, -- староста указал на лавку возле обеденного стола.
– - Присаживайтесь.
Коред прошел к столу и уселся на сухую, твёрдую древесину. Староста, тем временем, доставал с полок пару глиняных мисок и столовых приборов.
Что-то не так с этим местом, решил про себя охотник. И с этим старостой что-то не так. С каких пор деревенщины на задворках цивилизации обучены манерам и гостеприимству? Да ещё и говорят, словно родились не в хлеву, а в библиотеке. А этот храм посреди деревни...
– - Ваш ночной сторож угрожал спустить на меня собак, а минуту назад добавить к собаке ковыряющегося в носу великана.
– - После того, как вы заподозрили в нём мерзавца, способного сжечь гостя в собственном амбаре.
– - Мир не без добрых людей,-- пожал плечами Коред.
Староста рассмеялся:
– - Это точно! Но сейчас не об этом.
Он положил в обе миски по несколько ложек горячей, вкусно пахнущей каши: одну подал Кореду, другую поставил себе, после чего сел напротив. У охотника потекли слюнки.
– - Угощайтесь, -- сказал староста.
– - А пока вы едите, я представлюсь. Меня зовут Гослав, я староста этой деревни уже семь лет, и за это время у нас было не так уж много приезжих и незваных гостей.
Коред отправлял в рот ложку за ложкой, только успевая проглатывать. Последнюю неделю он ел лишь овощи и вяленое мясо, обрыдшие ему до невозможности. Разделавшись с кашей за пару минут, он вытер рот рукавом и повторил:
– - Как моя лошадь?
– - С ней полночи возился Фалько, наш конюх. Альбин уверял, что за пару дней она полностью поправится, и вы сможете продолжить ваш путь. Собственно, он высказал надежды, что это случится раньше.
– - Мы все живём надеждой, -- съязвил охотник, вытащив из-под плаща винный штоф и изрядно приложившись к нему.
– - Как правило, не оправданной.
– - Вы не назвали вашего имени, -- сказал Гослав.
– - Не назвал.
– - Откуда вы?
– - Тебе это ни о чём не скажет. Не заговаривай мне зубы, парень, спрашивай то, что действительно хочешь знать. Впрочем, не говори ничего, для незваных гостей список вопросов всегда един. Я не бандит, хоть и действительно бегу от людей, которые с радостью водрузят мою голову на кол. Заехав в Лехинскую пустошь, я намеревался скрыться от преследователей, и мне это удалось. К нашему общему горю, глупая кобылица поранилась, а я заметил огни вашего села. Как только она сможет ходить, я двинусь дальше, никого не прирезав, не изнасиловав, и даже не украв ни одной козы. Доволен?
Староста, слегка помедлив, ответил:
– - Вы прямолинейны.
– - Я не в банке работаю, -- резко сказал Коред и поднялся на ноги.
– - Если захочешь вызнать что-то ещё, я буду либо в конюшнях со своей животиной, либо в том рассаднике болезней, в котором меня поселили. Не присылай гонцов, приходи сам.
Охотник не стал дожидаться ответа и, хлопнув дверью, вышел на улицу.
6
Альбин ждал Кореда у входа на двор. Вид у него был столь же злобный, как и полчаса назад.
– - Ну что, гостюшка? Поговорил со старостой? Сказал тебе мастер Гослав прочь убираться, как только твоя кобыла на ноги встанет?
– - Сказал. А ещё сказал, что я тебе могу усы оборвать, если она через два дня бегать не начнёт.
– - Чего?!
– - взревел Альбин.
– - Да я тебе... Не мог он такого сказать!
– - Мог или не мог -- это ты сам у него спросишь. А мне лучше скажи, где конюха носит? Небось, какую-нибудь кухарку охаживает, вместо моей лошади.
Альбин, всё ещё красный от злости, заворчал пуще прежнего:
– - Ты на Фалько не клевещи! Он парень порядочный! Сказал, вылечит зверя -- значит вылечит! И не тебе в его честности сомневаться, понял, чужак?!
Коред пожал плечами, развернулся и зашагал в сторону конюшен. Достав бурдюк, он отхлебнул вина. Затем ещё. И ещё. Вся деревня теперь казалась ему какой-то искусственной и безжизненной. Старики сидели у своих халуп с таким видом, будто были готовы вот-вот отойти к своим богам. Старухи копались в тщедушных садиках и кляли больные кости. Юноши кололи стащенные из ближайшей рощицы деревья, бабы развешивали бельё под натянутым полотнищем, защищающим от дождя. Стайка мальчишек, пробежавшая мимо захмелевшего охотника, на сей раз даже не обратила на него внимания. Чего-то не хватало во всей это картине, но Коред не мог понять чего.
Он уже миновал виденный ранее покосившийся деревянный храм, у которого стоял столб с самодельным амулетом, когда остановился и оглянулся.
"Плюнь", -- говорил он сам себе.
– - "Плюнь, и иди дальше".
Сделав ещё несколько шагов в сторону конюшен, Коред развернулся, выругался, и зашагал к дверям храма.
7
Тихо отворив дверь, Коред вошел внутрь. Никто из присутствующих не обратил на него внимания. В тусклой, затхлой зале собралась дюжина женщин разного возраста. Все они были одеты в грязно-белые рясы, что выдавало в них жриц и послушниц. Было видно, что рясы эти штопаны не один раз. На головах они носили такие же грязные чепчики и повойники.