Лекарь
Шрифт:
На сон я отвёл шесть часов, как раз до рассвета. Часовых выставляли по одному, примерно на час. Так у всех будет возможность поспать.
Утро выдалось сырое и туманное. Скоро осень. Не то, чтобы холода настанут. Холода на материке и зимой большая редкость. Но климат будет уже не тот. Придётся тёплую одежду брать, одеяла. Спать на голой земле не получится. Наскоро перекусив сухомяткой и утолив жажду водой из ручья, снова пошли через лес. Сегодня должны выйти на почтовую станцию, где сменим коней и немного отдохнём. А время идёт, а скоро война, а король ждёт меня. Вот и получается, что отдыхать в принципе некогда.
Почтовая станция вместе с постоялым двором показались в
Пришлось их расстроить. Мы не остаёмся здесь, а только меняем лошадей. Единственное, чем я смог им помочь, — это оказать помощь нескольким раненым и больным. Уже хорошо, полдюжины боевых единиц, которые в ближайшем будущем должны были умереть от инфекции, теперь будут защищать станцию.
Отдыхать уже не стали. До города оставалось совсем немного, поэтому, наплевав на конспирацию, мы рванули полным ходом по главной дороге. Лошадей уже можно не жалеть, даже если потом все сдохнут. Главное — прорваться.
Но прорваться не получилось. Уже на самых подступах к Виттенбергу мы нарвались на самый настоящий бой. Гвардейцы короля увлечённо рубились с неизвестными. Тех и других было, примерно, по четыре десятка, причём неизвестные явно побеждали. Я отдал приказ своим присоединиться, а сам пошёл на прорыв. Прорваться оказалось непросто, зато с помощью ружья удалось немного изменить расклад сил в битве. Теперь гвардейцы победят. А я, как только доберусь до города, отправлю им на помощь городскую стражу. Не прикажу им, а просто скажу, что здесь убивают людей короля. Городские власти, в массе своей, всегда на стороне монарха, так что помогут. В конце концов, капитан стражи мне кое-чем обязан. Вот его и попрошу.
Городская стена показалась через полчаса. И здесь ворота закрыты, череда повозок, обычно стоящая на входе, отсутствовала. Этот факт меня очень огорчил. Город на осадном положении? Узнаю. Подскакав к воротам, я окликнул часового, тот удивился, увидев меня, но, узнав, кто я, приказал открыть ворота. Створка приоткрылась ровно настолько, чтобы пропустить одного всадника. Я кое-как протиснулся в проход и остановился перед вторыми воротами.
— Что там происходит? — спросил испуганный часовой.
— Там бой, люди короля дерутся с неизвестными, помогите им! — крикнул я в запале.
— Не так быстро, друг мой, — раздался откуда-то знакомый голос. К решётке из кованых прутьев толщиной в руку подошёл мой старый знакомый капитан Франц, — мы недавно уже ввязались в бой на стороне королевского отряда, потеряли восемь человек убитыми и ещё пять скоро умрут от ран. Хотя, вы ведь здесь, так что, возможно, и не умрут. Может быть, вы объясните нам, что творится?
— А вы сами не знаете? — раздражённо бросил я. Должны ведь они хоть какую-то оперативную работу вести?
— Да как сказать. То, что люди короля сцепились с людьми принца, да ещё люди Чёрного Герцога здесь же, это нам известно. Да только такими наглыми они раньше не были.
— А вы можете на это повлиять?
— Повлиять на что? Разогнать хулиганов в округе, да, можем, — стальная решётка с грохотом поползла вверх, — а вот окончательно погасить конфликт нам, увы, не по силам.
— Где мои люди? — уже спокойнее спросил я, проезжая за стену.
—
— Отведите меня к ним, если можно быстрее.
Капитан, поприветствовав меня и повёл в направлении центральной крепости. Сопровождать меня он решил сам, не доверяя это провожатым. По пути выспросил о последних новостях. Сам тоже поведал, что в городе проблемы, подвоз припасов не то, чтобы прекратился, но весьма затруднён. Каждый обоз приходится охранять, а это ещё больше ослабляет гарнизон. При этом власти города поставили задачу, чтобы все городские закрома были наполнены доверху. Неизвестно, сколько придётся сидеть в осаде, пока всё не разрешится. Население города массово учится воевать. Получается плохо, но несколько сотен тех же арбалетчиков — вполне реальная сила, способная образумить любого феодала, возжелавшего прижать город к ногтю.
Парней моих капитан спрятал оригинально. Просто посадил их в тюрьму. В просторную камеру, где всегда был свет и свежий воздух, с хорошей едой и выпивкой, но всё же в тюрьму. Моему появлению они обрадовались так, что несколько раз прокричали «Ура». Наконец-то, можно было не прятаться. Я коротко изложил им ситуацию, хотя объяснять было особо и нечего, по всему выходило, что мы по самые ноздри в дерьме. На дорогах хозяйничают не пойми кто, королевские патрули умываются кровью, а мы, посреди всего этого должны прорываться в столицу.
Но моим парням, засидевшимся в неволе, даже такой расклад был нипочём. Разве не приходилось уже воевать? Ну и теперь придётся. Отбились до этого, отобьёмся и сейчас. Из всех недостатков, какие только могут быть у человека, уныние им было свойственно менее всего. Их оптимизмом заразился и я. Хотел было седлать коней, но капитан стражи меня осадил, напомнив, что в городе немало людей нуждаются в медицинской помощи, причём для них это вопрос жизни и смерти.
Вздохнув, я распечатал свой сундучок и занялся уже привычным делом. На стол поступили раненые. Всё как обычно. Раны несложные, тяжелораненые обычно умирают сразу на поле боя. Но, как и следовало ожидать, в мире, где клинки не принято дезинфицировать, а раны промывать, после каждой второй начинается сепсис. Скажите, ну чего стоит взять на поле боя бочонок спирта и плескать на каждую рану, заматывая её чистой тряпкой? А ведь такие простейшие меры спасли бы десятки и сотни жизней. Вот лежит боец с ранением живота. Не сквозное, кишки в порядке, только поперечная резаная рана, чуть выше пупа. Даже зашить пытались, молодцы. Только вот в рану попали кусочки ткани от одежды и даже половинка кольчужного кольца. С таким подарком внутри никакая рана не заживёт. Всего-то промыть и почистить, а так покраснение разошлось уже на весь живот, градусника у меня нет, но и без него видно, что весь горит и временами теряет сознание. Сняв швы, я промыл рану, после чего снова начал штопать, попутно выговаривая всё вышеперечисленное местному коновалу. Это мужик средних лет, напоминающий гнома без бороды, тоже низкорослый и широкоплечий. Зовут его Рихард. Он, собственно, не врач как таковой, просто человек, ответственный за эвакуацию раненых. Он же, так уж получилось, штопал и перевязывал их. Теперь, с восторгом глядя на мои манипуляции, запоминал всё и кивал головой. Нужно сказать городскому главе, чтобы сделали большой запас спирта и чистых бинтов. Только за счёт этого можно смертность снизить вдвое, а то и втрое.