Лекарство для покойника
Шрифт:
Виктор не понял, куда он клонит, но виду не подал. Не спеша пережевывал сырокопченую колбасу.
– Вы прекрасно говорите по-немецки, – отметил Вульф (они общались на его родном языке).
Пришлось в двух словах рассказать ему свою короткую биографию. Вульф же в это время, слушая в одно ухо, разделывался с фаршированными паштетом яйцами.
– Наслышан о ваших успехах в рекламе. И что дальше? – Вульф сделал глоток шампанского, но бокал не поставил.
Этот вопрос застал Виктора врасплох. Что от него хотел услышать этот
– Работать на «Лотту».
Вульф первый раз за день улыбнулся, поднял бокал и одним глотком осушил его.
За два дня до окончания симпозиума и своего отъезда Вульф пригласил Виктора к себе в гостиницу (как примерный иностранец, он скромно поселился в «Космосе») и, не заходя с флангов, предложил работать в головной конторе концерна, в его личном секретариате. Это означало значительное продвижение по службе и главное – осуществление старой мечты – пожить наконец за границей, в Германии. Виктор, не раздумывая, согласился.
Месяц ушел на передачу дел в филиале и оформление выездных документов. Собственно, их оформление и заняло большую часть времени. Помог все тот же Отто Штраус. Если бы не его вмешательство, процедура затянулась бы на неопределенный срок. Но, видно, влиятельный Герман Вульф оставил соответствующие просьбы (а может – распоряжения), и уже через месяц счастливый Виктор вылетел во Франкфурт.
Он снова вспомнил фразу Штрауса по поводу обстоятельств. Они столкнули его с Вульфом в благоприятный для него момент. Все остальное зависело теперь лично от Виктора. И он не собирался упускать свой шанс.
Скупой на похвалы и не особо разговорчивый Вульф тем не менее встретил его как родного сына. Выделил три дня на адаптацию и устройство (небольшая квартира для прибывшего уже была снята). А на четвертый дал понять, что значит работать на него.
В личном секретариате, вместе с Виктором, находилось четыре человека. Он оказался самым молодым. Может быть, в силу этого обстоятельства, а может, благодаря собственной расторопности он успевал сделать гораздо больше, чем его коллеги.
Работа заключалась в выполнении текущих поручений Вульфа, подготовке его деловых встреч или поездок и даже в организации досуга. Очень скоро новый шеф возложил конкретно на Виктора разбор его личной почты – жест, выказывающий не просто расположение, но и несомненное доверие новому работнику.
Сам Вульф работал много, отдыхал мало. И своих подчиненных заставлял работать в том же ритме. Никто, правда, не роптал и не рассчитывался – платили прилично. А найти хорошее место куда сложнее, чем выворачиваться наизнанку в концерне «Лотта».
Дела у Вульфа шли хорошо. Он подписал контракт о поставке произведенных «Лоттой» медикаментов в Канаду, тем самым потеснив конкурентов из США.
Однажды Виктор появился у него в кабинете с собственным предложением.
– Герр Вульф, почему бы не попробовать выйти на африканский рынок?
Вульф молчал, и Виктор, осмелев, продолжал:
– Африканские страны, как никто, нуждаются в большом количестве лекарств. Но для начала нужно завязать партнерские отношения с самой богатой – ЮАР. Это будет одновременно и отличной рекламой для фирменного знака «Лотты», и началом шествия по всему континенту.
– Недурно. Вовсе недурно, – сказал Вульф. – Хотя, конечно, никакой Америки ты не открыл. Эта проблема значится в наших планах. Но раз так, то возьми и займись подготовкой этого проекта. Составь обоснование.
Виктор подготовился основательно. И через четыре с половиной месяца они вылетели в Южную Африку на предварительные переговоры. И добились даже большего, чем ожидали от этой поездки, – было подписано соглашение о взаимном сотрудничестве с министерством здравоохранения. Через два месяца представители Южноафриканской Республики нанесли ответный визит, ознакомились с заводами, технологиями и, к обоюдному удовольствию, подписали долгосрочный договор на поставку продукции концерна «Лотта» в ЮАР.
После этого события Герман Вульф заметно приблизил Виктора к себе. Но главный разговор был еще впереди.
Как– то шеф пригласил его к себе в загородный дом. Прислугу отпустил, кроме них двоих, в доме никого не было. Сидя на террасе и потягивая мартини, Вульф рубанул, по своей привычке, прямо:
– Я хочу, чтобы ты стал моим доверенным лицом в России.
От неожиданности такого предложения Виктор напрягся. Открывалась возможность часто бывать на родине, видеться с дедом, единственным близким ему человеком. Он напрягся, приятно защемило под ложечкой.
– Мне хотелось бы, чтобы концерн прочно закрепился на российском рынке и имел постоянных надежных партнеров, – объяснял Вульф. – И еще я бы желал иметь достоверную информацию о каждом шаге моих коллег, будь то партнеры или конкуренты. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду?
Куда уж понятнее. Для получения нужных сведений или документов все способы хороши. Но вслух Виктор спросил:
– Почему я? – И тут же понял, что вопрос получился слишком тривиальным.
Вульф пожал плечами, подлил ему мартини:
– Ты русскоязычный, тебе будет проще. И потом, я тебе доверяю. Надеюсь, не разочаруешь?
И Виктор его не разочаровал.
Достопримечательностью и гордостью Конаково была ГЭС, она же и обеспечивала население рабочими местами. В период дефицита работы она являлась настоящим спасением для местных жителей. Не для всех, конечно. Для тех, кто успел в свое время там зацепиться и не вылетел во времена сокращений. Маленькие зарплаты не пугали, люди держались за свои места в надежде на лучшие времена или попросту боясь остаться на улице. А многие даже ездили электричкой на работу в Москву.