Лекарство от скуки

Флёри Юлия

— Я там расписалась? Буквы вокруг, точно пьяные, разбегаются в разные стороны.

— Всё правильно?! — Пробасил Татарин, обращаясь к регистратору так, что я на месте подпрыгнула, а вот та, вышколенная, выдержанная, лишь учтиво кивнула.

— Всё верно.

— Теперь я. — Перехватил он ручку и ловко черканул на обеих страницах.

Только стоя на улице из тумана вынырнула. Только прижимаясь к Татарину, поняла, что шутки закончились. А он удерживал меня, как и прежде. Крепко, надёжно, но боли не причиняя. Целовал легко и в лицо всматривался, словно понять пытался, отпустило или всё ещё колбасит.

— Татарин? — Позвала, а

он всё никак не хотел отстраняться, чтобы взгляд поймать. — Татарин, скажи, а ты можешь считать себя честным человеком?

Дёрнула его снова, а он что-то невнятное промычал мне в шею.

— Татарин, неужели ты думал, что я процедуру подачи заявления не отличу от записи в книге регистрации гражданских союзов, так, что ли?

— Наташ…

— Ты женился на мне сегодня, Татарин! А ведь обещал, что время передумать ещё будет.

— Соврал. — Выдохнул он, не чувствуя себя виноватым. Надышаться мной не мог. Словно не в ЗАГСе заявление подали, а в преисподней кровью расписались и союз этот нерушим и вечен.

— Но ты ведь не думал, Татарин, что я это тебе так спущу с рук?

— Загадывай! — Решительно кивнул он, пьяно улыбаясь то ли от усталости, то ли от эйфории.

— Я кольцо хочу, Татарин. И платье, и цветы тоже хочу. И чтобы до утра гулять. Так сможешь?

— Я всё смогу. Загадывай! — Повторил едва не в приказном тоне, и я плечи расправила, его защиту чувствуя.

— Платье. Белое. Самое красивое. — Рассмеялась той неловкости, что зародилась вдруг. Точно только-только познакомились и нужно что-то о себе рассказать. Что-то красивое, достойное и более-менее правдоподобное. Слишком откровенным казался этот его призыв. И желания собственные, сокровенные, озвучить нужно было. Громко, чётко. И так волнительно…

Татарин на мгновение всего задумался, а потом потянул вверх по улице. Я первая его остановила, приметив платье из белой марлёвки в магазинчике типа «восточной лавки». Его увидела и «растаяла» от ощущения сказки, волшебства, раскрывшейся интриги. Тонкое, почти прозрачное, оно повторяло силуэт, не подчёркивая ни одну из чётких линий. Парило, заставляя додумать, предугадать, слюной давиться в предвкушении. Я пальчиком поманила Татарина в примерочную, а он окинул меня волчьим взглядом.

— Кольцо выбираю я. — Туго сглотнул и многообещающе улыбнулся.

В этот раз по улице не побежал. Поймал такси и назвал точный адрес. А как вошли в магазин, будто приклеенный, завис у одной витрины. Меня не торопил, позволяя разглядывать, примерять, демонстрировать выбранное, его ревностным взглядом забавляясь.

— Кольцо выбираю я. — Напомнил и поманил к себе. — Вот это. — Напряжённым пальцем прямо в стеклянную витрину ткнул и губы вытянул, ожидая, пока я оценю и соглашусь принять.

Продавец, что до этого любезно отзывалась на любую мою просьбу, округлила глаза и несколько растерянно приблизилась, чтобы вытащить лоток с украшениями.

— Это не обручальные кольца, но если вы хотите, то для вас могут сделать нечто подобное под заказ. — Пояснила.

В ответ на мой вызывающий смех Татарин непонимающе нахмурился, а я смотрела на кольцо в виде трёх широких завитков белого и красного золота, губы поджимала, чтобы улыбку всё же сдержать, и согласно кивала, намекая на то, что шутка удалась.

— Это на тот случай, чтобы даже из космоса видно было, что за Татарина замуж вышла? — К его плечу щекой прильнула и по груди погладила. Продавец, услышав такое моё обращение,

от витрины отшатнулась и округлила глаза ещё больше, теперь только к Татарину присматриваясь. Молодожён сарказм не оценил и напрягся сильнее. Снова ткнул пальцем в витрину.

— Я хочу, чтобы ты носила это.

— Татарин, как мне его носить? Кольцо такое широкое, что даже палец не согнётся. — Рассмеялась я его упрямству и снова направилась в поисках того самого, идеального. Продавец не двинулась с места. Татарин скрестил руки на груди. Я невольно на него засмотрелась. — Татарин, ты тиран, да?

— Я любящий и заботливый.

— Ты не терпящий отказов и возражений. Пока только это знаю наверняка. Давайте примерим.

Кивнула я продавцу, а она нервно улыбнулась, но украшение не подала. Татарин наградил её уничижительным взглядом и, заставляя опомниться, звонко постучал по металлической оправе витрины костяшками пальцев. Та вздрогнула и суетливо вытащила колечко из лотка, подрагивающими руками его подала, едва не выронив. Татарин спас. Кольцо перехватил и ловко мне его на палец надел, своим выбором любуясь. Я была вынуждена признать, что палец всё-таки сгибается, но, чувствуя ставший требовательным взгляд продавца, поторопилась украшение снять.

— Это ведь не единственный магазин в городе? — Оглянулась на Олега. — Я не хочу торопиться. — Намекнула на то, что дискомфорт чувствую, а Татарин уступать не собирался: желваками сверкнул и не сдвинулся с места.

— Этот самый лучший. Выберем здесь.

Я была вынуждена примирительно улыбнуться и окинуть требовательным взглядом витрину с обручальными кольцами снова, но ничего не приглянулась и я к Татарину подошла, пальцами по его ладони скользнула, сбивая с неё напряжение.

— Мы возьмём это. — Решительно кивнула, на выбранный им экземпляр указывая. — Оно самое лучшее. — Добавила со значением и в волнении закусила губу, когда он это кольцо снова мне на палец надел. Красиво, по всем правилам, точно как на церемонии в ЗАГСе, которой мы были лишены из-за его спешки. — А что ты выберешь себе? — То ли напомнила, то ли уточнила, отмечая, что окольцовывать себя он не спешит. Татарин, задумавшись буквально на мгновение, прошёл к другой витрине и с совершенно безразличным видом ткнул, как показалось, в первое попавшееся. Кольцо выбрал обычное, тонкое, без вставок и узоров. С размером снова угадал.

— Посчитайте. — Консультанта окликнул, а та с втянутой в плечи шеей стояла. — Посчитайте! — Повторил он громче и пальцами едва не перед носом щёлкнул.

Та к кассе подошла и принялась торопливо щёлкать по клавишам, а Олег на меня посмотрел и весело подмигнул, подбадривая. Я ладонь к лицу приложила, словно хочу ему кольцом похвастаться, а Татарин нахмурился, ко мне приблизился, потянул за руку и все мои колечки с пальцев стянул.

— Не хочу, чтобы носила украшения, подаренные другими. — Свои действия пояснил, а я улыбнулась.

— Никто не дарил. Сама купила.

— Тем более. Теперь есть, кому дарить.

Я облегчённой рукой потрясла и недовольно скривилась.

— Так я чувствую себя неуютно. — Пожаловалась, а Татарин нетерпеливо вздохнул.

— Тогда возьмём ещё вот эти два. — На кольца, которые, видимо, давно уже присмотрел, указал и уже через мгновение они сверкали на моих пальчиках.

— Татарин, ты транжира! — Заявила, а он нахально улыбнулся.

— Я женился раз и навсегда. Считай, что вкладываю деньги в произведения искусства.