Лекарство от скуки
Шрифт:
— Ты… ты к врачу меня вести собираешься, нет? — Подавилась глотком воздуха. — Я всё же волнуюсь! — Добавила, резко соскакивая со стола, а Татарин, словно моему пониманию и не рад, тяжело из кресла поднялся.
— Наташ, солнце, я тебя даже на роды за руку поведу, если понадобиться.
— Вот ещё!
Я возмущённо фыркнула, а он сделал выводы.
— Ну вот, теперь точно поведу! — Рассмеялся, а я обиделась, себя не контролируя, точно эмоции вздумали отделиться и жить своей жизнью.
— Ты это специально делаешь? — Уличила, а он натурально удивился.
— Что
— Мне назло. Каждое слово и каждый жест.
Татарин показательно ахнул и в недоумении руками развёл.
— Ты подумала вообще, что сейчас сказала? Расстраивать беременную жену — последнее дело!
— Ты с этого свой день начал, Татарин!
— Это было ошибкой. — Признал он с плохо скрываемой улыбкой, чем задел снова.
— Считать, что я вздумаю сбежать? За кого ты меня принимаешь?!
— Если вспомнить каждый раз, когда ты меня с отношениями прокинула, пальцев на руке не хватит. Что тебе стоит этот фокус проделать разок-другой. Я беспокоюсь и это нормально.
— Сравнил тоже! Тогда я была твоим преподавателем и имела весьма расплывчатые представления о каких-либо отношениях в принципе. Ты раскрыл мне глаза. Можешь гордиться этим.
— Лучше скажи, что любишь.
— А какой в этих словах смысл, если доверием ты себя не утруждаешь?
— Я верю, просто… — Напряжённо сглотнул он, не зная, как продолжить, а я усмехнулась и подсказала.
— Просто подозревать меня тебе гораздо привычнее, не так ли?
— Если ты так считаешь… — Сдался Татарин, махнув на меня рукой, и я растерялась.
Пока в машине ехали, так и не смогла выдавить из себя ни слова. Татарин злился, а я не имела ни малейшего желания его успокоить.
— Наталья Викторовна Татарина. — Выглянула из-за двери молоденькая медсестра, а я как от зубной боли скривилась.
— Татарин, тебе не стыдно? У меня была такая красивая фамилия… — Едва не расплакалась я от расстройства.
— Мы здесь.
Махнул он медсестре рукой, чтобы дверь придержала, и едва не поперёд себя толкал, так стремился подтверждение от врача услышать. А вот когда на экран аппарата УЗИ уставился, я поняла, что в его глазах затаился страх. Татарин моргнул, и страх растворился, как и не было, но что-то неприятное, колючее, как заноза, прочно застряло во мне уже тогда.
— Я тебя люблю. — Прошептала в тот момент тихо-тихо, в его ладонь вцепившись, а он просто кивнул. Как будто моё признание в очередной раз прозвучало просто для галочки.
Демонстративно заботливый, с неподдельным участием, он изо дня в день доказывал свою состоятельность как мужчины. Мужчины взрослого, умного, достойного. Как-то его мать улучила мгновение и неуверенно улыбнулась, шепнув, что очень во мне ошиблась. И какая-то неестественная, приторная правильность в отношениях молодой семьи никому, кроме меня самой, будто и не бросалась в глаза.
Стоит ли говорить, что слово своё Татарин всё же сдержал и через положенные сорок недель следом за мной ещё и в родзал ввалился. И тогда пусть не сразу, но его поддержку я оценила. В тот самый момент,
— Татарин, мать твою, куда ты делся, когда так мне нужен?! — Простонала и знакомый смешок со стороны услышала. На звук обернулась, от счастья, что здесь, рядом, расплакалась громче. — Куда ты ушёл? — Слезливо проронила с обидой в голосе.
Татарин приблизился, но прикоснуться отчего-то не смел… или не хотел… может…
— А что, ещё нужен? — Осторожно уточнил, а я едва не взвыла от досады.
— У меня от обезболивания галлюцинации или ты действительно этот бред вслух произнёс?! — Голову в его сторону повернула, а вот взгляд поймать не смогла. Ни его взгляд, ни ощущения, что на меня смотрит.
— Прости… — Плечом повёл, но так и не сдвинулся с места. Ребёнок на груди что-то тихо мяукнул и я дыхание задержала, пытаясь какое-то равновесие поймать.
— Сейчас бы мне не помешал крышесносный секс, чтобы отвлечься. — Сквозь слёзы рассмеялась. На безумный призыв Татарин отреагировал сухо, практически безразлично.
— Сейчас нельзя.
— А когда тебя это останавливало?!
— Сейчас нельзя.
— А рядом побыть можно?!
— Я рядом.
— Татарин, я с тобой разведусь. Клянусь, выйду из роддома и разведусь, если сейчас же не подойдёшь! — Пригрозила, но подошла медсестра и сына с груди сняла.
— Ребёночка нужно запеленать.
Улыбнулась она крайне вежливо. Как мне показалось, только на Татарина глядя! А как ушла, он надо мной склонился, и я глаза его разглядела, растерянность в них непонятную, необъяснимую для меня панику.
— Что происходит? — Рыкнуть хотела, на деле же выдала только невнятный шёпот. Но Татарин услышал и, прежде чем ответить, осторожно выдохнул.
— Я тебя люблю.
— Татарин, ты обкурился, нет? У нас сын родился, а ты в стороне топчешься, будто ни при чём! — Обессиленным кулаком я одноразовый халат на его руке сжать пыталась, а он ладонь мою перехватил, развернул и губами к запястью прижался.
— Вдруг понял, что не смогу тебя отпустить, Наташ. — Проговорил, а я отозвалась злым смехом.
— Только сейчас понял?!
— Знал всегда, а понял только сейчас. — Склонил он голову набок. — Всё хорошо?! — Челюсти сжал, обращаясь к врачу, а тот, видимо, какой-то знак подал вместо ответа.
— Как сына назовём? — Улыбнулся, будто отвлекая, а я попыталась поддаться.
— Александром.
— Договорились. — Улыбнулся Татарин шире и ладонью моих волос коснулся в ласкающем жесте. — Ещё не всё. — Успокаивающе прошептал. — Но я не ухожу. Рядом буду. В соседней комнате. Ничего не бойся, договорились?