Лекарство Во Мраке

Пурпурный Максим

— Лилит, слезь с меня немедленно! — скомандовал рыцарь, пытаясь убрать её и застегнуть пуговицы на рубашке, однако она вцепилась в него, как волк в пойманную добычу.

— Ты считаешь, я непривлекательная? Я тебе не нравлюсь или ты меня боишься, потому что я убийца? — вдруг расстроенно спросила Лилит, а с её глаз покатились слёзы, пропитывая засохшую кровь на лице.

— Нет, просто я не хочу заниматься с тобой сексом! Особенно, когда ты пьяна и неадекватна, — зло ответил Льюис.

Лилит, подумав ещё пару секунд, отпустила рыцаря и забилась под дверь, скрутившись в клубок и рыдая. Льюис был рад, что она перестала приставать, но смотреть на её слёзы он не мог. Осторожно обняв её, рыцарь пытался

успокоить девушку. Та снова вцепилась в Льюиса, вытирая слёзы об его одежду.

— Они все умерли из-за меня. Все! И плевать, что они были плохими, плевать, что этот сраный купец продавал товар втридорога и молчал об опасности. А теперь и второй грифон был ранен, а я не смогла помочь! Почему я стала убийцей? Я ведь не хотела! Я же обещала маме, что не стану убивать, даже если это будет необходимо! — разрыдалась Лилит, ещё крепче обняв Льюиса.

— Перестань, ты ничего не сделала плохого, — продолжал успокаивать её рыцарь.

Шмыгая и роняя кровавые слезы с щек, Лилит начала понемногу засыпать, но всё ещё тихо продолжала свой рассказ:

— Отца я никогда не знала, наверное, он был таким же мудаком, как этот Вильгельм! А вот мама была всем моим миром, а я её. Всегда помогала, учила хорошему и заботилась. Она использовала магию во благо, но жестоким инквизиторам было плевать. Они объявили на нас охоту, и мы путешествовали из города в город. Я уже ничего не помню из детства, даже её лицо. Только очертания, — вытирая слёзы, Лилит наконец-то успокаивалась, продолжая свой рассказ. — Она умерла в бою, спасая меня. Просто не смогла убить охотника, который, в отличие от неё, смог. Я скиталась по лесу, прячась от ублюдков, а мне помогали животные, которых я понимала так же, как моя мама. Я не слышу их голоса или мысли, просто понимаю их, а они меня. Однажды меня нашёл лесник, хороший дядька был, но я также не помню его лица и имени. Когда он погиб, я осталась жить в его доме, не желая больше видеть большой и опасный мир…

Усталость и алкоголь начали действовать сильнее, и уже были слышны лишь обрывки слов. Через минуту девушка уснула в объятиях обеспокоенного за неё Льюиса. Поняв, что она спит, рыцарь перенёс её на кровать, накрыл одеялом и вышел из комнаты.

Льюис весь трясся от её откровений, а голова болела ещё сильнее. Ему хотелось забыться, что он и сделал, выпивая и разговаривая с трактирщиком. Лилит же спала крепким сном, тихо сопя и иногда говоря что-то во сне. Очередной тяжёлый день подходил к концу.

Глава Четвёртая

Звук колокола раздавался в ушах Лилит, словно предупреждая о наступлении адского войска из глубин тьмы. Несмотря на яркое дневное солнце, глаза покрывала мрачная мгла, не дающая рассмотреть окружающее пространство. Голова была по ощущениям, как котёл, в котором постоянно били ложками, а внутри плавала жижа из бесчисленных, переплетающихся мыслей. Попытка вспомнить вчерашний день оказалась провальной, воспоминания словно затянул туман, не дающий проникнуть к ним. Потерев глаза, девушка всё же смогла распознать обстановку: деревянные балки потолка, запах прелого дерева и давно не стиранного белья. Она находилась в таверне. Но резкая боль по всему телу нахлынула, словно волна в разбушевавшемся море, не давая полностью сосредоточиться. Сев на скрипучую кровать, Лилит снова попыталась вспомнить вчерашние события, но колокол, который громко и пронзительно звенел на улице, быстро испортил и без того паршивое настроение. Его звон проникал в мозг, как острые гвозди, усиливая пульсирующую боль и разрывая голову на части.

Всё тело Лилит было изранено и покрыто засохшей кровью, которую предстояло долго и мучительно отмывать. Её удобная и прочная одежда, созданная для защиты и сохранения тепла, сейчас превратилась в лохмотья, словно она была такой же нищенкой,

как и большая часть жителей Тенебриза. Через открытое окно в комнату задувал слабый ветерок, принося с собой запахи города — смесь дыма, гари и запахов уличной еды. Лилит собиралась закрыть окно, чтобы избавиться от навязчивого звона колокола, но звук внезапно прекратился. Со второго этажа таверны открывался вид почти на весь район. Перед её глазами предстали большие и красивые дома, магазинчики и пабы, и, возвышающаяся над всем районом, башня, откуда доносился звук колокола. Богачи и даже нищие, которые оказались на улице во время звона, стояли в позе молитвы, но как только колокол затих, они продолжили своё привычное существование: прогулки по улицам, перекус в трактирах, сплетни и оживлённые разговоры, и мольбы о помощи от бедняков. От всего увиденного Лилит начала понемногу вспоминать начало вчерашнего дня. Образы всплывали отрывками: улицы, лица, ощущения… Тошнота ближе подкралась к горлу. Внезапный стук в дверь отбросил все мысли, напомнив о том, что она не одна в этой таверне. По коже пробежали холодные мурашки. Была ли тому причина в холодном ветре или плохом состоянии, девушка не поняла, но попыталась сдавленным горлом прохрипеть стучащему хоть что-то.

— Входите, — тяжело проговорила Лилит, но её голос прозвучал, словно в комнате сидел какой-то тролль.

Дверь медленно отворилась, и в комнату вошёл Льюис с подносом в руках, на лице его сияла приветливая улыбка.

— С добрым утром! — радостно поздоровался парень, ставя на стол поднос, на котором стоял кувшин с водой, лёгкий перекус и бинты с другими лекарствами. — Как себя чувствуешь?

Лилит попыталась улыбнуться, но искажённое и болезненное лицо не смогло выдать никакой эмоции. Она лишь тускло ответила:

— Не очень. Всё болит, и ничего не помню.

Рыцарь немедля дал девушке стакан холодной воды, который она залпом выпила, и горло наконец перестало болеть. Туман в голове начал рассеиваться только после третьего стакана. Однако боль в теле стала ещё сильнее, и скрипя зубами Лилит пыталась хоть как-то говорить.

— Лучше? — обеспокоенно спросил Льюис.

— Немного. Сколько я вообще спала?

— Достаточное количество. Давай поднимайся, там тебе ванну уже приготовили. А то пахнешь не очень, да и в такой одежде будет сложно хоть кого-то спасать. Отдашь служанке, она зашьёт как сможет, а потом подлечим тебя немного и послушаем занимательную историю моего друга.

— Ты смог найти того дворфа? — ведьма пыталась сложить в голове всё услышанное, приподнимаясь с кровати.

— Хоть это было и нелегко, но смог. Вставай давай, хватит время терять! — приказал Льюис, помогая Лилит подняться.

Внизу таверны сидело всего несколько человек, и трактирщик, который протирал кружки и подливал некоторым посетителям. Двое мужчин сидели за деревянным столом и азартно играли в какую-то карточную игру. Они орали, смеялись и стучали по столу, увлечённые процессом. Третий посетитель лежал на столе, казалось, спит, но умудрялся время от времени приподнимать голову, чтобы отпить пива из кружки. Еще один мужчина сидел возле окна, грустно глядя в него и выписывая что-то на листе бумаги, время от времени отрываясь и смотря в окно с видом, полным тоски и раздумий.

Увидев Лилит, трактирщик слегка развеселился и махнул ей рукой, приглашая подойти. Он наливал в стакан какую-то жидкость болотного цвета, внутри можно было разглядеть кусочки лимона и какие-то яркие травы, которые мерцали в свете тусклых свечей.

— С утречком, мадам. Зная ваше состояние по себе, хочу предложить вам вот это, — пододвигая стакан ближе к севшей девушке, предложил мужчина.

— Я не хочу запивать похмелье алкоголем, — ответила Лилит, и ради интереса понюхала напиток. Пахло тухлым яйцом, лимоном и травами.