Лекарство
Шрифт:
«И как люди проводят в воздухе по двенадцать и более часов?!» – промелькнула в голове отстраненная мысль, после чего взгляд зацепился за серый пластиковый стенд с газетами и журналами. А затем сердце, стукнув, провалилось куда-то внутрь, превратив ноги в два ватных, невероятно уставших столба, подкосившихся и едва не уронивших своего хозяина на пол.
Возле стенда стояло двое мужчин, похожих на многие сотни таких же неприметных, передвигавшихся внутри здания аэропорта. Их выдала всего лишь одна маленькая деталь. В тот момент, когда взгляд Шульца взглядом наткнулся на эту парочку, тот, что покрупнее, стоял к нему спиной и что-то тихо говорил второму. А тот смотрел на Эрика в упор. Их взгляды пересеклись, и спустя мгновение второй неприметный мужчина
Предположительно Североамериканский континент. Закрытый канал связи.
– Объект обнаружен. В настоящее время совершает посадку на рейс, следующий из Амстердама в Куала-Лумпур. В связи с большой площадью аэропорта, а также изначально неточными сведениями по объекту, удобное время для выполнения операции упущено. Ликвидация объекта на земле не представляется возможной вследствие огромного скопления людей и резонанса, который последует за проведением операции. Международное сообщество незамедлительно потребует расследования, в результате чего может быть обнародовано экспериментальное вещество N16. Учитывая все вышеизложенное, прошу разрешения перейти к запасному варианту.
– Запасной вариант разрешаю. Ориентировочно в шестнадцать часов по местному времени воздушное судно будет проходить над одной из горячих точек. Свяжитесь с нашим агентом…
За окном самолета простиралось бесконечное голубое небо. Разнообразия добавляли только яркое, размытое пятно солнца да проплывающие белесые мазки облаков, периодически возникавшие в поле зрения Эрика. Шульц допил кофе из пластиковой чашечки и, вручив ее стюардессе, проходившей мимо с тележкой, вновь бросил взгляд в окно.
Три часа после начала полета. Картина за окном уже надоела до тошноты.
Эрик поводил затекшей шеей и постарался максимально вытянуть ноги, насколько позволяло купленное им вместе с билетом пространство, ограниченное спереди спинкой соседнего кресла, а сбоку – пожилой и необъятной афроамериканкой. Телефон сел два часа назад, и придумать себе занятие было крайне сложно. Компания-перевозчик предлагала из литературы только пару экономических журналов за прошлый месяц, к тому же полностью на немецком языке.
И чем его так испугали те двое возле стенда с газетами? Просто обычные люди. Когда он рванул от них в сторону очереди к посадочным воротам, те двое, как он успел заметить, даже позы не сменили. Нервы за это путешествие сдали конкретно. А сейчас он мог бы преспокойно занять себя чтением ни к чему не обязывающей жвачки для мозга. Само то, чтобы убить медленно тянущееся, вместе с небом за окном, время.
Перед глазами пронеслись какие-то посторонние картинки. Шульц дернулся, моргнул и сообразил, что, несмотря на огромное количество выпитого кофе, сон все-таки начинает брать свое. Перед глазами вновь поплыли лишенные всякого смысла поверхностные видения. Лектор в аудитории, разговаривающий почему-то старческим женским голосом:
«Неуклонный рост резистентности к антибиотикам и распространение устойчивых микробов во всех регионах мира привел к надвигающемуся кризису. ВОЗ уже в 2014 году заявил, что инфекционные болезни могут стать неизлечимыми.
При сохранении тенденций распространения резистентности к 2050 году ежегодно около десяти миллионов человек начнут умирать от инфекций, которые не будут поддаваться лечению. На сегодняшний день нами потеряны уже практически семь групп антибактериальных препаратов и еще четыре группы находятся в зоне риска. По данным CDC, на данный момент порядка десяти видов микроорганизмов близки к полной резистентности.
Проблема есть. Она серьезная. И никто не должен делать вид, что этой проблемы нет. Пусть молодое поколение решает. Новое поколение может и не успеть начать выполнять оставленную для них работу. Но действовать нужно незамедлительно. Пятьдесят процентов антибиотиков во всем мире используется не в медицине! На первом месте выступает агропромышленный комплекс. Недавние исследования, опубликованные в Science, утверждают, что к 2013 году использование антибиотиков в животноводстве и, соответственно, употребление их в пищу увеличится практически вдвое по тем же самым причинам и достигнет двухсот пятидесяти тысяч тонн за год. В растениеводстве антибиотики применяются в качестве гербицидов, инсектицидов, стимуляторов роста растений. Как вы теперь можете видеть, роль человека, как источника потребления антибиотиков по их прямому назначению, не столь уж велика. Ведь в том же животноводстве препараты зачастую используются не с целью лечения скота или птицы, а как банальный стимулятор роста…»
Оглушительный хлопок за бортом, дикая тряска самолета и чудовищный звук разрываемой обшивки вырвали Шульца из сна. В следующее мгновение не пристегнутое ремнем тело рванулось навстречу неописуемому холоду открытого пространства, вырывая из легких остатки кислорода. И сжигая его, уже мертвого, вспышкой воспламенившегося топлива…
Глава 3
Российская Федерация. Городская клиническая больница.
Мониторы станции слежения за боксами реанимационного отделения, расположенные на стене ординаторской, высвечивались в темноте помещения разноцветными огоньками цифр. Отмечали показатели ЭКГ, пульса, давления и сатурации больных, находящихся сейчас на интенсивной терапии. Им вторил экран небольшого телевизора – очередным эпизодом дешевого отечественного сериала про криминальные разборки. Кто-то из предыдущей смены включил, а новая смена забыла выключить, когда круговорот ежедневных событий оставил в голове только мысли и действия, касающиеся исполнения своих обязанностей.
Катя Холодова включила погашенный санитаркой после вечерней уборки свет и, пройдя за один из рабочих столов, устало опустилась на стул. Стоящий напротив монитор компьютера, переведенный в режим ожидания, своей плоской черной поверхностью скудно отражал все то, что располагалось перед ним. Сейчас в нем можно было разглядеть усталое лицо, обрамленное коротко подстриженными волосами, выкрашенными в черный цвет, который надежно скрывал седину.
И это всего лишь в тридцать лет.
Надо менять эту чертову работу. Хотя сейчас в ней больше говорит усталость, чем здравый рассудок. Надо отдохнуть и со следующей смены можно начинать заново. Да и куда она уйдет? В бизнес, что ли, как советовали по телевизору? Она в нем вообще ничего не смыслит. По экономике у нее еще в школе была еле натянутая тройка. Да и, к тому же, чтобы заняться бизнесом, пусть и малым, должен быть хоть какой-то стартовый капитал. Без него никуда.
Чтобы начать делать деньги, нужны эти же самые деньги. Замкнутый круг, разорвать который может только кредит в банке, который, опять же, ей никто не даст из-за ипотеки, которую она старается погасить, вкалывая на двух работах. Да и не хочет она расставаться со званием врача. Все-таки эта должность все еще имеет хоть какую-то значимость в глазах старшего поколения. И она столько лет шла через тернии к звезде своей детской мечты…
Жаль только, что детским мечтам не суждено полностью сбыться. Реальность, как это часто бывает, оказалась на порядок страшнее.