Лекарство

Янг Сьюзен

Обработчик видит, что он идет, и дает ему пройти. Джеймса на другой стороне парковки держат два обработчика, по одному с каждой стороны. Он вскрикивает от страха и волнения. — Кас подходит ко мне, сжав губы, и кжется таким расстроенным.

— Мне так жаль, Слоан, — говорит он.

Я снова стираю кровь со лба и медленно сажусь. Когда до меня доходит, я так и ахаю, а по щекам снова начинают течь слезы.

— Нет, — говорю я, когда правда обрушивается на меня. — Нет, Кас.

— Просто отдай им Лекарство, — тихо говорит он, как будто именно ему больно. — Отдай им Лекарство, и они отпустят тебя.

— Ты сукин сын! — вопит Джеймс, и обработчики по бокам еще крепче вцепляются в него и оттаскивают назад. — Я на хрен убью тебя!

Взгляд Каса затуманивается, но он качает головой, решив, что будет смотреть на меня.

— Просто отдай таблетку, Слоан, и все закончится. И мы сможем вернуться домой.

У меня на лице кровь смешивается со слезами; я в таком шоке, что не могу говорить.

— Мы же не можем все время убегать, — продолжает он, пока я молчу. — Мне доложили, что они бы нашли нас через несколько дней. Они бы поймали нас, но я заключил сделку. Лекарство в обмен на нашу свободу.

У меня голова идет кругом, и не только от того, что я ударилась. В нескольких футах от меня без сознания лежит Артур. Позади него на нас смотрит Роджер, улыбаясь больной улыбкой. И я вижу на его лице то, что сегодня он никак не собирается оставить нас здесь. Я пытаюсь подняться, но опять падаю, поранив колено, и кричу от боли. Слышу шум и знаю, что Джеймс снова пытается добраться до меня. Но они не позволят ему подойти так близко. Я сажусь на тротуар и снова оглядываюсь по сторонам. Вижу Даллас — она как будто в коме.

Глаза у нее широко открыты, взгляд расфокусирован; рот открыт. Обработчик удерживает ее, а она обхватывает себя руками, но больше не дерется. Просто смотрит на своего друга, утонув в своем горе. При виде ее я плачу — из-за того, что сделал единственный человек, которому Даллас решила довериться.

Кас видит мое лицо и медленно поворачивается к Даллас. Увидев ее, он наклоняет голову, скрывая свой собственный плач.

— Отпустите ее! — кричит он осипшим голосом. — Она не имеет к этому отношения. Вы сказали, вам нужна только таблетка.

— Прости, Казанова. — говорит Роджер, переступая через безжизненное тело Артура Притчарда. — Боюсь, наше соглашение аннулировано.

Кас, напрягшись, резко поворачивается к нему.

— Если присмотреться, думаю, твои друзья заражены. Сейчас мы отвезем их в больницу.

— Не подходи к ней, ты, козел! — кричит Кас. Роджер смеется и пренебрежительно качает головой, а другой обработчик подходит к Касу и предостерегающе кладет ему руку на плечо.

— Ой, да ладно, — говорит Роджер, ухмыльнувшись. — Мы с Даллас — старые друзья, ведь так, сладенькая?

Кас с Джеймсом матерятся, а у меня, при мысли о том, что кто-то может быть таким садистом, как Роджер, все в животе падает. Я смотрю на Даллас и застываю. Она переводит взгляд от Каса к Роджеру, с кривой усмешкой, прищурившись. Она возвращается к жизни, но кем она стала, не знаю. Не думаю, что она будет прежней. Думаю, она помешалась.

Роджер, однако, не смотрит на Даллас. Он оглядывает других обработчиков, которые начинают показывать признаки нетерпения.

— Конфискуйте Лекарство и забирайте девчонок. Этого — в другой фургон, — кивает он на Джеймса.

— Казанова, — говорит он, повернувшись. — спасибо за сотрудничество.

У меня колотится сердце, пульсирует в голове. Нас предали. Кас сдал нас в Программу. Как он мог довериться им, зная, что они с нами сделали? Ко мне подходит обработчик, чтобы помочь встать, и я смотрю на Джеймса, который уже смотрит на меня. Его лицо промокло от слез, он согнулся от горечи.

У нас не получилось. Программа снова победила, и теперь мы теряем все. Джеймс снова оглядывает парковку, может, ищет возможность сбежать, но когда снова смотрит на меня, в его глазах я вижу беспомощность. Его левый глаз начинает опухать, там его, наверное, ударили, а как выглядит мое лицо, все в крови, я не могу и представить.

Я наконец встаю на ноги и понимаю, что время вышло. Мы даже не стоим рядом, чтобы прикоснуться друг к другу, чтобы поговорить.

— Где таблетка? — спрашивает обработчик, обыскивая меня. Его прикосновение тревожит меня, но потом я вспоминаю — таблетка у Джеймса. И в этот момент он вспоминает о том же.

Мы не можем позволить, чтобы Программа завладела таблеткой. Они не должны узнать ее состав. Если таблетки не будет, есть надежда, что появится другой гениальный ученый, такой, как Эвелин Валентайн, и создаст таблетку еще лучше. Джеймс беспомощно пожимает плечами, как будто спрашивает, должен ли он делать это. Я печально улыбаюсь, и горе смешивается с радостью. Если Джеймс это переживет — он будет меня помнить. Целиком.

Обработчик начинает бесцеремонно рыться у меня в карманах, искать таблетку, но я забываю о нем. Есть только мы с Джеймсом, и мы, не отрываясь, смотрим друг на друга. Я киваю.

Пока обработчики сосредоточены на мне, Джеймс сует руку в карман и роется там, пока не вытаскивает таблетку — оранжевое пятнышко в его пальцах. На секунду он замирает, а потом кладет себе на язык и глотает, не запив. Как только проглатывает, закрывает глаза и начинает плакать.

Но я замираю. Джеймс — самый сильный человек, которого я знаю. Лекарство ему не повредит. И если в Программе его не убьют или не сделают лоботомию, они не смогут лишить его воспоминаний. Он сможет притвориться, что все стерто. Он — лучший лгун, которого я знаю.

— Я люблю тебя, — говорю я, когда он смотри на меня снова. Он не слышит, что я говорю, но читает по губам и отвечает тем же.

— У нее нет таблетки, — говорит обработчик, который обыскивает меня. Роджер обеспокоенно смотрит на меня, а потом поворачивается к Касу.

— Где она?

Но Кас смотрит на меня, и я думаю, он все видел. Он подтверждает мои подозрения.

— Ее нет, — говорит он. — Слава Богу, ее нет.

На какой-то момент Роджер теряется, смотрит на нас. Очевидно, не из-за таблетки он приехал за нами, и неважно, какую сделку заключил Кас. Он приказывает увести Джеймса в фургон, и обработчики хватают его за руки и тащат, а он сопротивляется. Я кричу, чтобы они остановились, но знаю, что это бесполезно. У меня садится голос, и я беспомощно смотрю, как Джеймсу вкалывают снотворное, он в последний раз смотрит на меня, и у него закатываются глаза.