Лекарство
Шрифт:
— В следующий раз. Обещаю.
После того, как Кас уходит, Джеймс снова ставит передо мной еду, показывая, чтобы я поела. Когда мы заканчиваем есть, мы берем с пола рядом с холодильником пару бутылок воды. Даже хотя еще светло, по ощущениям уже полночь — теперь, когда мы в бегах, у нас перепутался день с ночью.
Мы идем к комнате, Джеймс толкает дверь и по-настоящему смеется. В маленькой комнатке сотит двуспальная кровать и обшарпанная деревянная тумбочка. Окон нет, а свет исходит от лампочки без абажура, которая свисает с потолка.
— Ух ты, — говорит Джеймс, оглядываясь на меня. — Я и правда надеюсь, что понял, куда мы вляпались.
Я захожу, с облегчением замечаю вроде как чистые простыни на матрасе. Джеймс закрывает дверь, запирает ее и потом бросает вещмешок на тумбочку. Он стоит и оглядывает комнату, а я сажусь на край кровати.
— Здесь не хватает женской руки, — говорит он, глядя на меня, — не возражаешь?
Я улыбаюсь, понимая, что он говорит не совсем о моем умении украшать помещение. Но я еще волуюсь из-за того, что Кевин пропал, что Лейси неважно себя чувствует. Из-за всего.
Джеймс окидывает меня взглядом, смотрит на мое лицо.
— Давай рухнем в постель, — тихо говорит он, — мы по-настоящему не спали уже несколько дней, и я думаю, мы должны встретить то, что нам предстоит, на свежую голову.
— А что предстоит? — говорю я.
Джеймс качает головой.
— Хотел бы я знать.
Он вздыхает и забирается в постель. Хорошо взбивает подушку и ложится рядом со мной. Когда он замолкает, я смотрю на него. Его взгляд затуманивается.
— Не хочешь подремать? — спрашивает он.
За последние несколько дней, месяцев, наверное, лет, мы прошли через столь многое. Это трудно даже облечь в слова, и я просто киваю и устраиваюсь рядом с ним.
Джеймс подвигается, приблизив губы к моему уху.
— Мы сделали это, — шепчет он, и его губы щекочут мне кожу. Его рука скользит мне по ноге, и он кладет ее себе на белро. Теперь, когда мы обнимаемся, я чувствую, что в безопасности — как будто я могу держаться за нас двоих.
Но когда Джеймс целует меня в шею, я вспоминаю о таблетке в моем кармане. У нас не было времени поговорить о ней, до конца.
— Джеймс. — хрипло говорю я, — нам нужно поговорить об оранжевой таблетке.
Он резко останавливается, я чувствую его горячее дыхание у себя на шее.
— Ладно.
Он еще раз легонько целует меня, а потом кладет голову на подушку рядом со мной. Его глаза серьезны, даже хотя он пытается успокоиться.
— Что случилось?
Это подтверждает мои подозрения.
— Ты бы хотел вернуть свое прошлое — все, даже плохие вещи — если бы ты снова заболел из-за этого?
— Слоан, — говорит он, — это не имеет значения. Мы…
— Если бы меня не было, — прерываю я, — если бы меня можно было бы не брать в расчет, ты бы принял ее?
— Куда ты, блин, клонишь?
— Просто ответь.
Джеймс замолкает и потом кивает.
— Да, — выдыхает он, — наверное, принял бы.
— Без колебаний?
Он усмехается и, приподнявшись на локте, смотрит на мое лицо.
— Конечно, я бы колебался. Это опасная штука. Но Программа забрала мою жизнь — нашу жизнь вместе. Она не могла быть плоха. Я хочу знать, кем я был, хочу знать, что случилось, что я оказался в Программе.
Я закрываю глаза, едва не плачу.
— Тогда тебе нужно принять ее, — шепчу я. Джеймс хочет вернуть свою жизнь, даже если это и значит, что он может снова заболеть. Он готов рискнуть, так кто я такая, чтобы удерживать его? Я предостаавляю ему тот же выбор, что предоставил мне Риэлм, верный или неверный.
— Слоан, — говорит Джеймс и кладет ладонь мне на щеку, и я смотрю на него.
— Я не могу принять таблетку. Без тебя. А если бы тебя не было, ну… думаю, что мне было бы на все наплевать. Давай уж прекратим придумывать идиотские сценарии, в которых один из нас исчезает, а другой должен мужественно идти вперед. Если хочешь принять таблетку, давай поговорим о риске. Если нет, давай просто держаться, и посмотрим куда нас заведет эта история с мятежниками. Договорились?
Джеймс раскраснелся, глаза уходят в сторону. Он лжет; он бы без колебаний принял таблетку. Он проглотил бы ее не запивая, и к черту последствия. Но еще он упрям — он никогда не лишит меня этого шанса. И за это я и люблю его до безумия. Так что я растягиваю губы в улыбке и снова прижимаюсь к нему, и мы оба постепенно засыпаем.
Глава 3
Окон нет, но резкий свет лампочки над головой постепенно пробуждает меня. Джеймс спокойно и тихо спит, отвернувшись в другую сторону. Не знаю, который час, но спать больше не хочется. Я встаю, достаю из кармана таблетку в пластиковом пакетике и смотрю на нее.
Если бы у нас было две таблетки, приняли бы мы их? Да и как, когда возможный побочный эффект — смерть? А кроме того, разве сейчас мы с Джеймсомм не счастливы? Стоит ли ради воспоминаний рисковать жизнью? Если бы я могла поговорить с Риэлмом, я бы узнала больше. Но Риэлм уехал — он оставил меня.
Я закрываю глаза и, собравшись с духом, прогоняю мрачные мысли. Решительно иду к тумбочке и кладу таблетку в верхний ящик, кинув сверху какое-то нижнее белье. Потом беру вязаный свитер и иду бродить по коридору.
Здесь пахнет картоном и упаковочной пленкой, но это все же лучше, чем запах лекарств в Программе. Я прохожу мимо кухни и вижу, что у стойки стоит Даллас и наливает чашку кофе. Я останавливаюсь и нарочно шаркаю ногами, чтобы не напугать ее.
— Привет, Слоан, — говорит она, не оборачиваясь. — Если тебе нужно принять душ, — ее темные глаза смотрят на меня, — а похоже, что нужно, рядом с главным помещением есть ванная.
Я киваю, благодарю ее и сажусь за стол. Даллас отпивает из чашки, улыбается — щель между ее передних зубов очаровательна, губы у нее естественного красного цвета. Она берет другую чашку и наливает кофе, а потом ставит передо мной. Я удивлена и тронута тем, что она оказала даже такой маленький знак внимания. Я знаю, что не придумываю напряжение между нами. Она садится на стул напротив меня и начинает просматривать телефон