Лекции по холокосту
Шрифт:
Р: Вы правы, но они позволяют любую чушь, сказанную свидетелями, воспринимать за чистую монету, а это, по всей видимости, и является целью данного подхода. К тому же, как я уже неоднократно говорил, обычные правила доказывания на этих процессах не применяются. Но позвольте, я продолжу:
— Эксперты неоднократно делали вывод, что, в целом, достоверность свидетельских показаний на таким процессах не уменьшается даже после тридцати и более лет — по крайней мере, в том, что касается основы этих показаний. Таким образом, все ходатайства о проверке достоверности показаний следует отклонять.
С: Но ведь это находится в грубом противоречии с результатами, полученными Лофтус и
другими экспертами (см. главу 4.2.2)!
Р: И снова вы правы. Нужно быть не совсем здоровым, чтобы всерьёз утверждать, будто
— Основная цель свидетелей обвинения — говорить правду, поскольку, как сказал один прокурор, они прибыли в суд для того, чтобы «выявить истину — зачем же ещё им нужно было добровольно приезжать из-за границы?»[1066]
С: Это сказал прокурор?!
Р: Да, и это, мягко говоря, наивно. А вот что ещё немецкие прокуроры говорили об этих процессах:
— ярко описываемые свидетелями ужасы парализовывали судей, прокуроров и защитников до такой степени, что рассказываемое свидетелями никогда не подвергалось критическому анализу;
— считалось необходимым чувствовать леденящий ужас и испытывать чувство сострадания к жертвам, чтобы можно было понять страдания жертв;
— если в редких случаях адвокаты задавали критические вопросы, то суд, как правило, их отклонял, поскольку считалось недопустимым намекать на то, что жертвы могут говорить неправду;
— даже если оказывалось, что заявления свидетелей не соответствуют истине, жертв холокоста всё равно нельзя было за это наказывать.
Неудивительно поэтому, что даже на процессах в Г ермании и профессиональные, и мстительные свидетели неоднократно давали ложные показания. Вот что пишет немецкий адвокат Латернзер об Освенцимском процессе (это, в принципе, справедливо и для всех остальных процессов над «нацистскими преступниками»). Свидетели-иностранцы приезжали в Германию незадолго до дачи показаний и сразу же после этого уезжали обратно, так что их нельзя было даже чисто теоретически привлечь к уголовной ответственности за возможную дачу ложных показаний. Ни судьи, ни обвинители даже и не пытались проверить заявления свидетелей обвинения. А любые попытки защиты сделать это решительно отметались.
Вдобавок ко всему в Г ермании не ведётся дословных протоколов судебных заседаний, так что суд совсем не записывает свидетельские показания, даже не делает их конспекта.
С: То есть любой судья может внести в приговор всё, что только ни пожелает?
Р: Именно так. Защита же просто не в состоянии следить за всеми показаниями свидетелей, число которых на тех гигантских процессах достигало порой несколько сотен человек.
Самый крупный скандал, связанный с этими процессами, имел место на Освенцимских процессах во Франкфурте и был обличен защитой; впрочем, судьи и апелляционный суд его вскоре замяли. Дело было так. Когда в 1958 году в Германии было возбуждено предварительное расследование, польский Освенцимский музей начал писать официальную хронологию этого лагеря, с помощью крипто-коммунистического Освенцимского комитета Лангбайна, штаб-квартира которого находилась тогда в Кракове, Польша. Эта хронология была опубликована в периодическом издании Освенцимского государственного музея на немецком языке («Hefte von Auschwitz»), Учитывая, что в первые послевоенные годы Польша проявляла ко всему немецкому открытую враждебность (временами переходящую в самый настоящий геноцид), следовало ожидать, что подобного рода материал будет опубликован или на польском, или на английском языке — новом языке международного общения. Таким образом, выбор немецкого языка для этого журнала недвусмысленно показывает, кто был подлинной мишенью. Позже пересмотренная и исправленная версия этой хронологии вышла в виде книги (и снова на немецком!) под названием «Kalendarium der Ereignisse des Konzentrationslagers Auschwitz-Birkenau 1939 - 1945»[510],
С: А что плохого в том, что люди решили написать хронологию Освенцима?
Р: Плохо здесь то, что при этом они даже и не думали руководствоваться исторической точностью. Ибо, как выяснилось во время Франкфуртских процессов, свидетели, приезжавшие в ФРГ из стран восточного коммунистического блока:
а) все до одного допрашивались перед отъёздом коммунистическими секретными службами и судебными органами на предмет их политической благонадёжности;
б) на этих допросах показания данных свидетелей подвергались сильной обработке;
в) во время своего пребывания в ФРГ данные свидетели на каждом шагу сопровождались служащими коммунистических секретных служб и правительственных органов, в том числе и в зале суда, чтобы удостовериться, что никто из них не станет отклоняться от официальной партийной линии[1067].
С: То есть сначала была написана официальная история лагеря, а затем свидетельские показания были подогнаны под нужную картину.
Р: Можно даже не сомневаться, что целью составления Освенцимским музеем хронологии Освенцима было подогнать свидетельские показания, которые затем будут даваться во Франкфурте, под историческую картину, заказанную Москвой или Варшавой. Им нужно было убедиться, что никому из свидетелей не взбредут в голову глупые идеи — например, сказать что-то хорошее о злобных немцах. Самый большой интерес в отображении Освенцима как ада на земле имела, прежде всего, Польша, так как «преступление века», будто бы совершенное немцами в Освенциме, служит для Польши моральным оправданием за выселение и массовое убийство миллионов немцев из восточных германских земель и присоединение одной пятой территории Германии. Таким образом, происходившее в те годы было не только попыткой стран восточного блока морально подорвать Западную Германию, но и попыткой стран, участвовавших в этой этнической чистке, сохранить награбленное.
Факт обработки свидетелей коммунистическими правительственными органами был признан даже немецким традиционным журналистом Берндом Науманом, который на Освенцимском процессе во Франкфурте был корреспондентом «Франкфуртер альгемайне цайтунг». Методы стран восточного блока Науман назвал инквизицией[1068].
Нам пришлось ждать до 2004 года, чтобы получить кое-какую информацию о методах, применявшихся властями социалистических стран для подготовки своих свидетелей к даче показаний, так же как о том, почему этим свидетелям не доверяли. В 1962 году, на подготовительной стадии Освенцимского процесса, коммунистические власти Чехословакии приговорили Ладислава Низнанского к смертной казни за то, что во время Второй мировой войны он будто бы убил в Словакии 164 человека. Но, поскольку Низнанский после войны эмигрировал в Западную Германию, они не смогли привести приговор в исполнение. В 2001 году, однако, власти Г ермании возобновили его дело. И вот что тогда произошло, согласно немецкому журналу «Фокус»: «Один из свидетелей, принимавших участие в процессе 1962 года, заявил, что следователь угрожал ему пистолетом. Другой свидетель сообщил, что он дал обвинительные показания против Низнанского «под психологическим и физическим давлением». Ян Холбус, ещё один свидетель обвинения в 1962 году, заявил на допросе в 2001 году, что ему пригрозили, что «он покинет эту комнату ногами вперёд», если не даст нужных показаний»[1069].
Не стоит забывать, что в то же самое время в Чехословакии, Польше и других коммунистических странах те же самые власти готовили свидетелей к даче показаний во Франкфурте!
С: Не ведь у вас нет никаких доказательств того, что во Франкфурте происходило то же самое. Как-никак, коммунистические власти попросту могли опасаться, что их свидетели сбегут на Запад и запросят там политического убежища.
Р: Вы правы, прямых доказательств у нас пока что нет, но уже сам факт того, что такие методы применялись в других случаях, заставляет нас серьёзно задуматься.
Так или иначе, но Герман Лангбайн, главный архитектор этого гигантского обмана, радостно отметил, что, несмотря на раскрытие крупномасштабных манипуляций над свидетелями, немецкие суды всё равно не ставят под сомнение надёжность этих свидетелей[1070].
С: То есть вы хотите сказать, что раскрытие этих манипуляций никак не повлияло на решение судей?
Р: Именно так. Когда Верховный федеральный суд Г ермании отклонил ходатайство ряда адвокатов защиты о возобновлении дела, он заявил, что для отмены приговора нет никаких оснований, даже если предположить, что эти манипуляции действительно имели место[1071]. Такова давняя традиция немецкой судебной практики: не принимать никаких апелляций по делам, в которых рассматривались нацистские преступления и в которых подсудимые были осуждены.