Лекции по холокосту
Шрифт:
Р: Согласен, но что делают немецкие власти взамен, так это винят посланника (то есть ревизионистов) в том, что некие лица в отдалённом и гипотетическом будущем, возможно, причинят зло некоторым евреям. Это просто возмутительно, поскольку историческое утверждение само по себе лишено какого бы то ни было подстрекательского содержания.
Из всего этого видно, что в Г ермании и во многих других европейских странах существуют противозаконные конституционные конфликты: гражданские права одной группы (евреев) расширены до таких пределов, что они ограничивают гражданские права других групп.
Первым можно преспокойно лгать, преувеличивать,
Я говорю о таких правах человека, как право на свободу мысли, слова, а также на беспрепятственное выражение своих мнений и убеждений. А, как известно, права человека, изложенные в уставе ООН, имеют приоритет даже над основным законом Г ермании.
С: Лично я не имею ничего против здорового национализма. Возможно, я даже отстаиваю ценности, которые в Германии считается свойственными правым партиям, хотя в других странах они вполне нормальны. Но, несмотря на это, я считаю, что ваши лекции, которые вы нам только что представили, наносят только вред. Тот, кто хочет увеличить благосостояние немецкого народа и стремится укрепить репутацию Г ермании в мире, должен воздерживаться от подобного рода лекций. Что вы ими добились, так это только одного: вы дали в руки фашистов доводы, при помощи которых они смогут продвигать свою человеконенавистническую идеологию. Вашими комментариями вы вызываете коричневых крыс из их убежищ. А учитывая угрозы, исходящие справа, это никому не пойдёт на пользу.
Р: Ваша точка зрения мне понятна. Вот только вы забыли об одном: почти всё из того, о чём я здесь говорил, далеко не ново. И вообще, кого это вы называете «коричневыми крысами»? И что случится, если я последую вашему совету и больше не буду читать эти лекции? Неужели вы всерьёз полагаете, что «фашисты» (что бы ни означал этот термин!) так просто возьмут и оставят эту тему? Да, и использованный вами термин — «коричневые крысы» — говорит о том, что это как раз вы — человеконенавистник. Так что следите за своим языком.
Если вы хотите, чтобы научные знания не использовали в дурных целях, то вам не стоит выступать за запрет научных дискуссий. Что доказала наука под названием история, так это то, что научные знания не подавить. Если опровергнуть ревизионистские тезисы в открытых и честных дискуссиях не представляется возможным, то тогда нужно сделать так, чтобы традиционные историки сами стали использовать ревизионистский подход и обогатили плодами таких исследований свой собственный политический огород. Вдобавок ко всему, это поможет избежать возможного злоупотребления ревизионистскими знаниями.
Кроме того, запрет на обсуждение нежелательных тем является одной из главных причин, по которым население тоталитарных стран теряет доверие к своему руководству. Следовательно, если мы хотим предотвратить тоталитаризм и произвол, то мы должны честно обсуждать запретные темы и использовать их на благо демократии.
С: Послушав ваши лекции, у меня сложилось такое впечатление, что нацистские концлагеря были не такие уж и страшные.
Р: Если массового уничтожения в газовых камерах не было и если в концлагерях умерло намного меньше людей, чем считается официально, то да, эта глава немецкой истории была не такой уж и страшной, как считалось ранее. Но это не значит, что лагеря вовсе не были страшными. «Не так уж страшно» — понятие сравнительное, а не абсолютное. А именно сравнения составляет суть научного поиска.
С: Но неужели вы не понимаете, что кое-кому неприятно и даже больно слышать ревизионистскую точку зрения!
Р: Понимаю. Я тоже испытывал не самые приятные чувства, когда впервые обо всём этом услышал. Но, с другой стороны, сами подумайте: разве любому человеку не будет радостно узнать, что, к примеру, в крупной аварии или от стихийного бедствия погибли не тысячи человек, а всего лишь двадцать-тридцать? Разве родственники пострадавших не будут счастливы, узнав, что судьба их близких была не такой страшной, как считалось ранее?
Здесь же мы наблюдаем прямо противоположное. Родственники жертв упорно продолжают утверждать, что трагедия имела место именно так, а не иначе, и что погибло именно столько людей, сколько утверждалось ранее. Я не стану обсуждать, какие мотивы заставляют родственников так себя вести, поскольку это весьма непростой и спорный вопрос. Но что самое интересное, так это то, что родственникам предполагаемых преступников нельзя даже утверждать, что масштабы преступлений были преувеличены. Причин этому много, и они требуют психологического исследования. Вот лишь некоторые из возможных причин, по которым люди не хотят слышать хорошие новости:
— Если определённые аспекты современной истории будут значительно пересмотрены, то тогда всё их удобное мировоззрение может разрушиться, что приведёт к психологическому дискомфорту.
— Людям не очень-то хочется признавать, что их всё время обманывали, а они этого даже не замечали.
— Если окажется, что определённые исторические события на самом деле не происходили, то тогда окажется, что они ничуть не лучше тех, кого они прежде дружно называли «нацистами», «коричневыми крысами», «правыми радикалами», «сумасшедшими» и т.д. Люди, как правило, стараются избегать подобных сравнений, пусть даже это противоречит всему здравому смыслу. Кстати, именно в этом заключается секрет успеха грязной кампании против ревизионистов.
— И наконец, мало кто готов противостоять негативному общественному мнению, постоянно подвергаться всевозможным гонениям, среди которых — потеря работы, разорение и уголовное преследование.
С: А вам не кажется, что прежде чем начать заниматься этой темой, вам нужно было прояснить свою позицию по отношению к антигуманной идеологии и преступлениям, совершённым нацистами, и отмежеваться от всего этого?
Р: Пускай каждый сам решает, делать ему это или нет. Впрочем, большая часть людей попросту подчиняется условному рефлексу павловской собачонки, когда им предлагают совершить этот антифашистский ритуал. Я же об этих ритуалах стараюсь не думать, поскольку в действительности мало кто знает, о чём он говорит. И вообще, должен вам признаться, что я только поверхностно изучал национал-социалистическую идеологию и повседневную жизнь Третьего Рейха, поэтому я не могу считать себя компетентным в этой области и объективно судить обо всём этом. Когда я представляю себе Третий Рейх, у меня перед глазами непроизвольно встаёт картина, созданная средствами массовой информации, а она, мягко говоря, не очень объективная.