Лексикон демона
Шрифт:
— Привет, — сказал он и попытался улыбнуться. — Я не… не слышал, как ты вошел.
— Так в чем дело? — рассвирепел Ник. — Что стряслось? Это чертова метка тебя довела?
Отрадного ощущения победы как не бывало. Нику вдруг захотелось кому-нибудь врезать.
— Нет, — вздохнул Алан.
Ответ пришел сам собой, неизбежный, как прилив. Конечно, виновата Ма.
— Это из-за посланницы и того, что она наплела.
— Я просто хочу придумать план.
Голос у него был усталый и изношенный, как старая рубаха. Ника это взбесило еще больше. Чтобы не разбить что-нибудь, он подошел
Бумаги были исчерчены магическими символами, рисунками кругов вызова и всяческих оберегов. Несколько листков Алан исписал целиком; рядом лежали полупустые, с отдельными строчками — их он отбросил в сторону.
— Вот это план по мне, — сказал Ник, взяв в руки страницу с единственной строчкой.
Там крупным, можно сказать, отчаянным почерком было нацарапано: «Убить всех!»
— План чудный, только не сработает, — ответил Алан, почти усмехаясь. Он провел руками по волосам. — Надо поговорить с Меррис. Я обзвонил десяток ее подчиненных, но ни один меня с ней не соединяет.
— А она поможет?
— Не знаю, — уныло отозвался Алан. — Надеюсь, что да. Наверное, придется ждать до открытия Ярмарки. Тогда-то мы точно встретимся.
Ник кивнул и задумался. Он понятия не имел, как высказать то, что хотелось. На миг его чуть не одолел соблазн бросить это дело, но, глядя на поникшую голову Алана, он все же рискнул:
— Брось, — начал он и осекся. — На тебе — метка демона. Не время сейчас думать о… — Он вспомнил мать, Мэй и девчонку со снимка. — Об остальных. Если тебе это так важно, я как-нибудь разберусь с Ма. Найду способ помочь ей. Сделаю все, что скажешь. Ты, главное, сам поправляйся. Другие не в счет.
Алан поднял на брата тревожный взгляд. Его глаза в тени казались темно-синими.
— Я понимаю, она плохо к тебе относится, но ты прожил с ней всю жизнь. Неужели мысль о ее смерти… — он сглотнул. — Неужели тебя это не волнует?
Ник смотрел на брата сверху вниз и недоумевал, почему тот глядит так умоляюще. Он ведь уже предложил помочь!
— Тебя волнует, — ответил Ник. — Мне этого достаточно. Я помогу ей, даже если мне все равно. Какая разница?
Алан опустил глаза на помятые записи.
— Мы съездим на Ярмарку и все уладим, — сказал Ник с упором. — Слушай меня: позаботься о себе, об остальном не думай.
Пока учителя новой школы знакомились с Ником и его проблемами по части успеваемости, тот знакомился с девчонками. Дома они с Аланом бросались к оружию из-за каждого шороха — ждали обещанного нападения. С учетом того, что им двоим еще предстояло найти работу, в первые неделю-другую у Ника совсем не было времени на разбирательство с меткой и загадочной фотографией. Правда, думать он успевал и о том, и о другом, как бы ни был занят, и нет-нет да приглядывал за братом на случай, если тот снова решит сбежать.
Когда же Алан сообщил, что Ярмарка соберется всего через четыре дня возле Тивертона, у Ника здорово отлегло от сердца.
— Ближе к Эксетеру не бывает, — сказал Алан. — Можно будет захватить Мэй и Джеми по пути.
Ник привычно закатил глаза.
— Жду не дождусь.
Может, в следующий раз ему попадется фотография Мэй? Ника перекосило от этой мысли. Алан заметил.
— Ты не обязан там танцевать, — сказал он.
— Сказал — буду, — ответил Ник, все еще хмурясь, — значит, буду. Я так захотел.
Он разберется с меткой и угрозами Ма, узнает, кто такая Мари. Спасет брата. И все будет как раньше. Алан пошел звонить Джеми.
С Мэй и Джеми условились встретиться в Нотернгейском саду Эксетера, за старой римской стеной. Когда Ник с братом подъехали, вокруг уже стихло, начинало темнеть. Жаль, фары светили ярко — может, было бы не так заметно, во что вырядилась Мэй.
— Бог ты мой, — обронил Ник и зажмурился.
Джеми нервно хохотнул.
— А что? — вскинулась Мэй. — Алан сказал нам быть самими собой!
Эта чокнутая нацепила розовый шелковый топик и длинную белую юбку из сплошного тюля и оборок. Вдобавок с головы до ног увешалась цепями и браслетами — руки, ноги, шея. Многочисленные ожерелья напомнили Нику талисманы Ма, которые за годы ношения спутались в вериги.
— Значит, на самом деле ты — новогодняя елка? — ухмыльнулся Ник. — Ну-ну.
— Хватит, — одернул его Алан и покраснел. — А по-моему, Мэй, ты выглядишь здорово.
Мэй очень неожиданно и мило улыбнулась ему. Алан беспомощно просиял в ответ, а Ник задумался над таким развитием событий. С одной стороны, если Мэй настроилась и дальше расточать улыбки, Алана будет совсем не отличить от идиота. С другой, улыбалась она довольно приятно, да и брат выглядел счастливым. Скоро они попадут на Ярмарку, где Алану снимут Метку, и Нику, наконец, перестанет казаться, что в этом мире что-то очень и очень не так.
Он осторожно начал надеяться на лучшее. Покинув Эксетер, они помчались по узкой и тряской дороге к деревушке Тивертон. С каждой кочкой Алан все больше мрачнел, так что Ник был чуть ли не рад, когда туристы на заднем сиденье начали проявлять любопытство.
— Может, дурацкий вопрос, — Джеми кашлянул, — но я все-таки спрошу: а на Ярмарке Гоблинов есть гоблины?
— Нет, — ответил Ник. — Только люди, вроде тебя.
— Вроде меня? — скептически переспросил Джеми.
— Ну, может быть, поумнее, — поправился Ник.
— Название взято из поэмы, [2] — объяснил Алан. — Там упоминаются магические плоды, которые продавали торговцы-гоблины. У нас тоже есть такие плоды, но мы ими не торгуем.
— Магические плоды? Вроде… райских яблок? И что же вы с ними делаете?
Ник холодно оглянулся на него.
— Увидишь.
Следующий вопрос Джеми демонстративно задал Алану:
— А почему Ярмарку решили устроить в Тивертоне? Это же деревня.
Алан оперся о переднюю панель, как о кафедру, и начал вещать и жестикулировать. Как будто, если долго махать руками, можно сплести из воздуха что-то понятное. Ему бы понравилось преподавать в колледже, подумал Ник. Стал бы профессором, если бы не Ма.
2
Имеется в виду поэма Кристины Россетти «The Goblin Market». — Примеч. пер.