Ленин жЫв
Шрифт:
Женщина, похожая на гречанку, с удовлетворением и какой-то завистью смотрела на то, как пациент поедает огромный запас продуктов.
Тут были и овощи, и зелень. Среди тарелок и чашек из фарфора стояла и бутылка. В ней была бесцветная жидкость. На бутылке отсутствовала этикетка.
Кирилл, в очередной раз глотнув пива, громко икнул и, вытерев жирные губы верхней стороной кисти, воскликнул:
– Как я подозреваю, это водка? – кивнул он на бутылку.
– Нет, это чача. Настоящая, грузинская, первой выгонки…
– Чача?!
Он поднёс посудину ко рту и хотел было выпить, но ухмыльнулся и, покосившись на женщину, приказным тоном сказал:
– Светлана! Вы тоже со мной выпейте!
Женщина смутилась.
Она пожала плечами и робко возразила:
– Вообще-то я не пью… Мне нельзя.
Кирилл подозрительно посмотрел на «гречанку».
– Не… так не пойдёт! Я настаиваю! Пейте!
– Нет… я на работе… – отмахнулась Светлана.
– Пейте! А то скандал тут закачу и пожалуюсь на Вас! И вообще не буду с вами сотрудничать! Пейте!
– Зачем Вам? Это очень крепко для меня! Я не пью чачу! – капризно, но вяло протестовала Турнова.
Она оценивающе посмотрела на Лучинского. Тот кивнул головой и покосился на бутылку.
Он встал с кровати и угрожающе нагнулся над столом:
– Вы что, меня за лоха держите? – прикрикнул Кирилл.
– За кого?
– Ну, не важно… – осёкся Лучинский. – Это вы считаете, что я такой вот простачок?! Нет! Пейте! Вы покажете, что это пойло не отравленное! Пейте! Может, вы подмешали чего! – Кирилл толкнул воздух стаканом в сторону Светланы.
Турнова зло покосилась на Кирилла.
– Пейте! – настаивал тот. – Я буду уверен, что вы тут не намешали мне ничего! А то знаю я вас!
Турнова неуверенным движением взяла стакан и, тяжело вздохнув, припала к нему губами. Она пила спокойно и медленно, как будто это была обычная вода. Когда стакан был пуст, женщина достала из кармана своего халата носовой платок и, промокнув алые от помады губы, невинно улыбнулась.
– Вот! Вот теперь верю! Верю! – Кирилл довольный уселся вновь на кровать и подмигнул женщине.
Та ухмыльнулась.
Лучинский махнул рукой:
– Вот так бы давно! А теперь ешьте! Ешьте!
– Нет! – категорично отрезала Турнова. – Это уже не смешно! Есть я точно не буду! Тем более мясо! Нет! – женщина встала со стула и, одёрнув халат, сурово покосилась на Кирилла.
Тот понял, что на этот раз ему не убедить красотку, пожал плечами:
– Ну, как хотите! Хотя я сам в принципе наелся! – Лучинский потянулся за бокалом с пивом. – Вот так обед! Семьдесят лет или сколько там я не жрал нормальной пищи?! – Кирилл хлопнул себя по животу. – Теперь можно и поспать.
– Нет, прежде чем спать, вы померите одежду, что я Вам принесла! – приказным тоном сказала Турнова.
В её голосе прозвучал металл.
Кирилл ухмыльнулся и развёл руками:
– Одежда? Хм? Зачем? Я вон привык к вашей пижаме… – пробурчал
– Вот, оденьте это! – Светлана кинула на колени Кирилла большой полиэтиленовый пакет с одеждой. – Мы же договаривались! Вы делаете то, что я Вас попрошу! Вам предстоит скоро дорога, очень важная поездка… – загадочно промурлыкала Светлана.
Кирилл встал и, покосившись на Турнову, зло бросил:
– Может, вы выйдёте, а то, я не хочу переодеваться при Вас…
– Хм, Вы забыли, что я Вас видела голым уже не один месяц… – хохотнула Турнова.
– То спящим, спящим не так стыдно, – настоял Кирилл.
– Хорошо, я отвернусь… – вздохнула Турнова и улыбнулась.
Кирилл покосился на пакет. Развернув его, достал оттуда белую футболку, тёмно-синюю, похожую на милицейскую форменную рубашку. Правда, вместо погон тут были пришиты какие-то тонкие оранжевые полоски. Такие же нашивки были и на нагрудных карманах. В комплект этой необычной «формы» входили, как оказалось, и брюки с кителем, похожим на спортивную олимпийку на молнии. Китель и брюки были голубого цвета. На правой груди у кителя была тоже оранжевая нашивка с маленькой чёрной звёздочкой. Три большие буквы «ВВП» были вышиты золотыми нитками на другой стороне. На небольшом нагрудном кармане.
Лучинский с удивлением разглядывал китель:
– Что это? Что это за форма сборной Гондураса?
– Сборной чего? – обиженным тоном переспросила Турнова.
– Гондураса… есть такая… вернее, не знаю, есть ли сейчас. Но, по крайнее мере, была такая страна…
– Вы будете примерять? Я жду! – разозлилась Турнова.
Кирилл вздохнул и, сняв с себя пижаму, остался голым.
Он спешно натянул на себя брюки и удивлённо хмыкнул:
– Футболка есть, а трусы или плавки? Я что, так и должен, в брюках на голое тело ходить? – Лучинский надел сначала майку, затем рубашку.
Одежда пришлась в пору, как оказалось, она была словно сшита по нему. Кирилл довольно хмыкнул, рассматривая на себе хорошо и ладно сидящую странную «спецформу». Китель он тоже натянул и, пожав плечами, посмотрел на Турнову… и, вздрогнув, перестал дышать от неожиданности.
Женщина перед ним стояла совершенно раздетая. Она весело улыбалась и внимательно смотрела Лучинскому в глаза. Тот, раскрыв рот, не мог вымолвить и слова.
Турнова медленно двинулась на Кирилла, тихо пробормотав на ходу:
– Трусы говорите, хотите носить… трусы будут позже… пока они Вам не нужны.
Лучинский почувствовал, что у него закружилась голова и пересохло во рту. Он стоял, как обезьяна перед удавом, не двигаясь. Руки его безвольно опустились по швам. Турнова медленно подошла к нему и, погладив сначала грудь, её рука скользнула по брюкам.
– Размер как раз в пору… но одежду надо снять… пока… не надо её пока мять… – Светлана настырно стянула с Кирилла сначала китель, а затем, медленно расстегнув пуговицы, помогла снять ему и рубашку.