Ленинград-34
Шрифт:
– Как нет, пачему нет...- нарочито завозмущался он, несколько расслабившись сочтя, видимо, меня по своей шкале, где финиспектор стоит наверху, совсем не опасным.- обижаешь, дорогой, выбирай оправу, любой стекло поставим... синий, зелёный, бриллиантовый.
За пять минут и двадцать пять рублей этот 'менеджер по продажам' подобрал мне стильную роговую оправу, ножницами по шаблону вырезал стёкла из синего целлулоида, успев заклеить их в рамки вонючим казеиновым клеем и поместил всю эту красоту в чёрный картонный футляр с симпатичным носорогом, предупредив выждать два часа перед использованием.
'Ну и кому мешали эти кооперативы,
– Товарищ Чаганов?- слышу из-за спины писклявый тонкий голосок с неприятными властными нотками.
Поворачиваюсь на каблуках и вижу перед собой невысокую стройную женщину лет тридцати, натуральную блондинку с короткой стрижкой с белыми бровями и ресницами.
– Я- Ольга Мишакова, инструктор Цекамола,- приветливая улыбка, показавшая множество мелких жёлтых зубов.- будем вместе представлять ЦК в Артеке.
'Не понял... А где Нина? Начальник приказал... что б была Нина'.
– Товарищ Камнева занята подготовкой воздушного праздника в Тушино.- Добавляет Мишакова ехидным тоном, видя моё замешательство.
'Ясно, а тебе, видно, давно обещали бесплатную путёвку... Постой, постой, это какая Мишакова? Мишакова О.П.? Которая подвела в тридцать восьмом под монастырь всё руководство комсомола, включая Косарева? Если так, то та ещё гадюка'.
После случая с МГ, когда слишком поздно узнал о грядущей катастрофе, я проштудировал все имеющиеся у меня в памяти (около ста) газеты вплоть до начала войны и в одной из них статью 'лучшей комсомолки СССР' с её разоблачениями 'затаившихся врагов'.
– Очень приятно, товарищ Мишакова.- Делаю морду ящиком и крепко пожимаю её маленькую руку.
Чихнув и выпустив струю чёрного дыма, заработал двигатель нашего автомобиля и наше зубодробительное, внутренности-выворачивающее путешествие продолжилось в новом составе. Всему, к счастью, приходит конец и наша 'антилопа' нырнула под арку, опирающуюся на две белые колонны, с надписью 'Артек', прокатилась по ставшей гладкой дорожке с тёмно-зелёными кипарисами по бокам, миновала гипсовую статую пионера-горниста и затормозила на небольшой площадке у одноэтажного дощатого сарайчика с надписью над дверью: 'Штаб Верхнего Лагеря'. Из окошка выглядывают несколько симпатичных девичьих головок, а из двери вылетает начинающий лысеть молодой рослый парень в белой рубашке с коротким рукавом, синих тренировочных штанах и с красным пионерским галстуком на шее. Мы с инструкторшей ЦК с облегчением покидаем раскалившуюся от солнца машину.
– Здравствуйте, товарищи!- Приветливо здоровается парень, сжимая в руках белую панаму.- Рад приветствовать вас в Артеке. Я- старший вожатый Верхнего лагеря Иван Мамонт.
– Инструктор ЦК Мишакова.- Строгим голосом моя спутница сразу показывает кто есть who в нашей делегации.
– Не желаете перекусить? У нас сейчас второй завтрак.- Вожатый понимает расклад и просто пожимает мне руку.
Мы с Мишаковой одновременно отрицательно мотаем головами.
– Мы ожидаем приезда товарища Молотова к полудню,- внимательно всматривается в наши бледные лица Мамонт.- так, что у нас есть полтора часа свободного времени. Чем бы вы хотели заняться?
– Соберите старших вожатых, товарищ Мамонт.
– Да, конечно, сейчас дам команду.- Обречённо соглашается он.
– А я бы хотел осмотреть лагерь, поговорить с пионерами.- Перспектива сидеть на этом собрании мне абсолютно не улыбается.
– Сделаем, товарищ Чаганов.
В сопровождении двух пионеров, ухвативших меня за руки и гордо поглядывающих по сторонам на менее везучих артековцев, спускаюсь по широкой деревянной леснице, ведущей к Нижнему лагерю. Перед нами открывается прекрасный вид на бухту, ограниченную горой Аю-Даг и Шаляпинской скалой. От узкого галечного пляжа одноэтажные длинные дощатые корпуса лагеря отделены широкой белого камня баллюстрадой с большими цветочными вазами и широкими клумбами, между которыми снуют группы пионеров в матросках и бескозырках (формы Верхнего и Нижнего лагерей отличались). Одна из них подлетает к нам.
– Товарищ Чагаганов, вы к нам на праздник?
– А товарищ Молотов приедет?
– А вы надолго?
– Пойдёмте мы покажем вам музей краеведения...
– Лучше живой уголок! У нас там лисёнок Рыжик живёт.
– Пошлите лучше на стрельбище или на техническую станцию...
– Начнём с технической станции.- Стараюсь перекричать своих фанатов.
– Ура-а...- мужская половина приходит в восторг.
На каждую мою руку повисает еще по нескольку пионеров и этаким муравьиным роем несущим кузнечика движемся к цели.
'Основательно... Деревообрабатывающий станок, тиски, слесарный и столярный инструмент, верстаки. Стенд для работы на ключе- 'Юный радист''.
Меня усаживают на стул и надевают наушники. Мой визави, лет десяти с облупившимся носом и причёской 'под Котовского', начинает споро стучать ключом.
'Ти-та-та-ти, ти-та-ти, ти-ти, ти-та-та, ти, та... Ну, меня этим не испугать. Я сам- юный радист во втором теле'.
– Привет от пионеров Артека.- Перевожу с морзианского на русский. Моя рука уверенно выстукивает ответ.
– Поздравляю артековцев с десятой годовщиной. Алексей Чаганов.- Зачитывает приём 'котовский'.
Затем мне представляют мирового рекордсмена пионера Володю, изготовившего самый маленький электродвигатель весом десять грамм, со своими авиамоделями подходили Тимур Фрунзе и Степан Микоян, ребята из фотокружка организовали общий снимок.
– Ребята мне пора.- На часах без десяти двенадцать.
Прощаюсь с ребятами и пускаюсь в обратный путь, поднимаясь по лестнице. Впереди в десятке метров идут пионервожатая лет восемнадцати и девочка лет тринадцати одетая не по форме: в розовой кофточке и синих шортах до колен.
– Лусик,- взволнованно частит пионервожатая.- ты разве не понимаешь, что купаться там опасно...
– Меня зовут Елена,- неторопливый скрипучий 'старушечий' голос девочки показался чем-то знакомым.
– Как Елена?- Ещё больше взволновалась вожатая.- Я ж сама читала в твоём личном деле: Лусик Алиханян.
– А Королёвой можно себя называть Гулей?- Сварливо заскрипела 'старуха'.- Или это только артисткам разрешено.
Одновременно с девушками завершаю затяжной лестничный подъём и оказываюсь на костровой площадке Верхнего лагеря. Из открывшихся дверей штаба лагеря, в соответствии с иерархией, навстречу нам движется группа вожатых. Впереди- Ольга Мишакова с чувством глубокого удовлетворения на лице, на полшага сзади- Иван Мамонт, обиженно сжавший губы, за ними остальные вожатые, уныло бредущие в странной тишине.