Ленинград' 84
Шрифт:
А не пытаться войти в воды, которые давным-давно утекли. И друзья твои, и любовницы — это всего лишь прах. И не факт, что этот мир принадлежит моему течению времени-пространства. Некое хитроделанное искривление, созданное лично для меня. Хотя нет. Самомнение у тебя больно уж велико. Внезапно в голове вспыхнуло слово- «Карман». Неужели это всего лишь место, где на время можно спрятаться таким, как я? Да нет. Сюда же являются люди из других миров и есть выход в «Изнанку». Скорее здесь этот кусок времени-пространства — территория для временной отсидки, парковки перед дальнейшей дорогой.
Вот
Загадка увлекательная, но сначала стоило заняться насущными делами. Продать часть монет, чтобы пополнить запас кэша и спрятать остальное. По последнему уже имелась мысль. Я же накануне поздно вечером забрался на крышу той постройки, куда закинул трость Оборотня. Её нашел по наитию, она вошла точно в выемку, что образовалась в стенке, на которой стояла следующая крыша. Как будто я специально туда трость загнал. Место для потайного курка идеальное. Залезть легко, можно уйти сразу в трех направлениях, и ниоткуда оно снаружи не просматривается. Вот здесь и помещу остатки монет вечером. Четыре из них я вынул из упаковки еще в туалете Пирожковой.
Моисеич был на месте и молча взял у меня червонец. Он покрутил монету в руках, достал лупу.
— Хороший год, ходовой. Где взял, ты мне не ответишь?
— Конечно, нет!
— Мне надо внимательно её рассмотреть.
— Да, пожалуйста! Я не тороплюсь.
— Где кофе лежит, знаешь.
Ого, какое доверие! Я полез за туркой и кофе.
Минут через десять сидим, пьем кофию с восточными сладостями. Здесь Моисеич себе не изменяет. Глеб как-то обмолвился, что наш директор в молодости жил то ли в Бухаре, то ли в Самарканде.
— Что с монетой?
— Все хорошо, Иванушка. Просто порядок есть порядок.
— Понимаю.
Директор ломбарда посматривает на меня, ждет. Так что мой шаг.
— Хочу продать четыре. Бабушкино наследство.
— Деньги понадобились?
— Ага.
— Почему сразу не все?
Какой хитрый! Или деловой.
— Они не здесь. Так сколько?
— Монеты хорошие и цена самая лучшая. Двести сорок за штуку такие покупают. Так что всего тебе на руки тысяча. За опт. И за доверие.
— Хм.
— Если без квитанции, — поспешил добавить хитрый Моисеич.
— Без надобности, — машу рукой.
— Деньги через час будут.
— Хорошо. Тогда я здесь побуду. Есть, что нового у вас посмотреть?
— Конечно, — ломбардщик вздохнул. — Несут люди всякое. Кто по нужде, кто по глупости.
— А чего его копить?
— И в самом деле.
Больно у Моисеича сейчас взгляд серьезный. А мне это не нравится.
С золотишком в этот раз был полный порядок, я даже не стал брать плату за досмотр. Пожалуй, с этой халтурой пора заканчивать. И так наследил. Пока с Глебом обсуждали новости из музыкального мира, время и прошло. Моисеич заглянул в магазин и кивнул. Деньги он выдал двумя пачками. В одной красовались сиреневые четвертаки, во второй красные червонцы.
— Мы в расчете?
— Но проблем.
— Слушай, Иванушка, — директор ломбарда глянул на
— Давайте не сейчас. В пятницу к вам загляну. У меня нынче срочное дело намечено.
Моисеич вздохнул, но настаивать не стал. Хотя было заметно, что у него здорово подгорало. Или у тех людей, что стояли за ним.
Мне внезапно стало неуютно. Опасность? Да нет, не от него. Но мерещится за этим лупоглазым евреем нечто нехорошее. Торговля золотом дело такое. Хочешь не хочешь, но испачкаешься.
Глава 20
Время открытий
— Ваня, ты не опух, столько прогуливать?
— До сессии еще далеко. Сдам я все, не беспокойся.
— Ты где, скажи на милость, все время пропадаешь? И бабосики откуда?
Я щеголял новой финской курткой. Взял через Глеба, не отходя от кассы. Деньги карман жали. Еще не так давно с учетом прошлых доходов и обстоятельств я мог бы сказать, что их хватило бы на несколько месяцев. Сейчас же… Мутно все как-то стало, и потому я спешу действовать.
— Заработал.
Серега глянул меня внимательно:
— Хоть не…
— Обижаешь! Случайно перепало.
— Ну, смотри. Дело твое.
Смотрю вслед своему лепшему студенческому корешу и тяжело вздыхаю. Если еще несколько дней назад у меня на него были планы. Наладить его жизнь, уберечь от всякого нехорошего. То сейчас я честно не знаю, что делать. Похоже, что моя жизненная тропа резко уходит в сторону от всего, что я ведал раньше. Куда вот только пока непонятно. И меньшее, что мне нужно — это подставить на этом скользком пути своих старых друзей.
Друзей? Или они фантомы? Дьявольщина! Что за дела творятся в этом проклятом Кармане? Кто охотится за мной? И как мне быть дальше? Нет, так не пойдет! Придется постоянно двигаться, искать и находить. Подрываюсь с койки и начинаю одеваться. Путь известен.
Нет, что-то здесь не так! Почему позавчера у меня получилось стать невидимым, а сейчас нет? Поначалу все прошло хорошо. Я неспешно добрался до Фонтанки и мрачного дома с Ротондой. Время опять выбрал правильное — начало дня. Поднялся по металлической круговой лестнице до нужного окна без проблем. Светящийся серебристым раритет ждал меня на своем месте. Отвертка с металлической ручкой пришлась к месту. Отковыряв пару камней, я быстро вытащил сверток. Грязи-то! Сразу в сумку.
Воровато оглядевшись, закрыл дырку, как было и понесся вниз. Уже у выхода меня окликнула старушка, выглянувшая из двери:
— А вы к кому молодой человек?
— Мы тимуровцы, проводим опись ветеранов!
Что за бред несу? Черт, она меня видит! Как же так? Я перед входом в здание представил вокруг себя мутное темное покрывало, но, видать, не сработало.
Уже на пути обратно, на Горьковской будущей Гороховой пришел в себя и начал анализировать. Что-то, скорее всего, сделано не так. Взгляд ненароком упал на холщовую сумку, что нес в левой руке. Тут и пришла догадка. Я не надел тот браслет в виде змейки. То ли забыл, то ли ни к чему! Ну-ка!