Ленинградский фронт
Шрифт:
Самохвалова Татьяна
Основной удар в районе Синявино должны были нанести войска Волховского фронта под командованием Мерецкова, который снова вернулся на свой пост. Встречный удар наносил Ленинградский фронт под командованием Говорова. Планировалось, что бойцы из Ленинграда переправятся на левый берег Невы, оккупированный гитлеровцами, и отвоюют плацдарм для дальнейшего продвижения навстречу войскам Волховского фронта.
В полдень 19 августа после 70-минутной артподготовки, из деревни Корчмино вышли катера. Под прикрытием дымовой завесы они высадили десант на восточном берегу реки Тосны. Десантники рывком преодолели 1200 метров, перехватили две дороги, ведущие к мостам. Начали продвигаться к деревне Ивановское. За ними неотступно следовали саперы, которые сразу же разминировали шоссейный мост. Немцы от неожиданности и наглости русских даже не успели его взорвать. К трем часам дня Ивановское было взято. Однако успешно начатое наступление вскоре захлебнулось. Гитлеровцы опомнились и стали непрерывно контратаковать, бросив в бой все резервы, вплоть до тыловых служб.
По приказу Говорова, на помощь сражающимся отправились друг за другом 3 дивизии. В результате кровопролитных боев нашим войскам удалось отстоять половину деревни Ивановское. Но действия Ленинградского фронта никак не были поддержаны силами Волховского. Потери составили 7 тысяч человек. Говоров принял решение о прекращении всех попыток по расширению Ивановского плацдарма.
23 августа 1942 года в ставке фюрера под Винницей проходило совещание. Гитлер на нем сказал: «Я озабочен действиями Советов в связи с нашим штурмом Ленинграда. Русские попытаются опередить нас, но наши новые чудо-танки „тигр“ способны ликвидировать любой прорыв русских». Гитлеру не терпелось узнать, каковы же «тигры» в деле, и уже в августе 1942-го первые 4 машины отправились под Ленинград.
29 августа эшелон с немецкой боевой техникой и личным составом начал разгрузку на станции Мга под Ленинградом. Еще по мере выдвижения на боевые позиции возникли поломки. У двух танков полетела коробка передач, а у третьего сгорел двигатель. Ремонт «тигров» затянулся. В бой они пошли только через полмесяца. 22 сентября артиллеристы Волховского фронта впервые увидели новейшие немецкие машины. Пробить лобовую броню нашим 76-миллиметровым орудиям не удалось. Тогда артиллеристы пропустили «тигры» мимо батареи и ударили в боковую броню. Сразу же удалось подбить первый и четвертый танки. Два «тигра», которые были в середине, оказались заперты. Артиллеристы их хладнокровно расстреляли. Первый бой стал для «тигров» и последним.
ВОСПОМИНАНИЯ:
Беляев Павел
У нас в 61-й легкотанковой бригаде [29] в одном экипаже оказались два Героя Советского Союза — Осотюк Дмитрий, командир, и Макаренко, механик-водитель. Однажды они встретились с двумя немецкими тяжелыми танками. Маленьким танкам справиться с ними не было возможности, тогда экипаж решил маневрировать. Они сделали вид, что отступают ближе к лесу. Немецкие танки преследовали. А наш танк подвел немцев к противотанковой пушке, которая была замаскирована в лесу, и та сумела эти танки подбить. Макаренко был ранен, ему ампутировали стопу потом. Немцы открыли очень сильный огонь из автоматического оружия по пехоте, которая в это время тоже наступала. За этот бой Макаренко и Осотюку и было присвоено звание Героя Советского Союза.
29
61-я танковая бригада сформирована 10 февраля 1942 года в Ленинграде, вооружена танками Т-60. В июле 1942 года с Большой земли баржи по Ладоге доставили танки, орудия и боеприпасы, а из Ленинграда пришли своим ходом бронемашины. Прибывшие с танками экипажи были необученными. В конце декабря 1943 года бригада, выведенная в район Всеволожского и Токсово, была перевооружена на Т-34. 7 февраля 1943 года переформирована в 30-ю гвардейскую танковую бригаду.
Беляев Павел
Манштейн разработал операцию по захвату Ленинграда, но план остался лишь на бумаге. В тот день, когда генерал-фельдмаршал вместе со своим штабом прибыл из Крыма под Ленинград, его встретил грохот советской артиллерии. 27 августа, после двухчасовой массированной артподготовки наконец-то началось наступление Волховского фронта. В нескольких местах наши войска прорвали оборону противника и продвинулись вперед на глубину до 5 километров. К исходу третьего дня они вышли на подступы к Синявино.
На четвертый день нашего наступления на поле боя появились переброшенные с ленинградского участка фронта новые немецкие части из состава 11-й армии Манштейна. Солдаты именно этой армии уже закалились в боях под Одессой, Керчью и Севастополем. Немецкая авиация, не переставая, бомбила наши позиции. Группы «юнкерсов» совершали налеты с интервалом в 20–30 минут.
Потери Волховского фронта за первые 4 дня боев составили свыше 20 тысяч человек. Реальный темп продвижения войск был в два раза меньше расчетного. Мерецков понимал: наступление проваливается. Но Ставка требовала исполнения намеченного плана. Тогда Мерецков 31 августа отдал приказ о досрочном вводе в бой 4-го корпуса под командованием генерал-майора Николая Гагена.
ДОСЬЕ:
Гаген Николай Александрович. Выходец из прибалтийских немцев. Кадровый офицер царской армии. Отличился в Первой мировой войне. В Красной армии с 1919-го. Во время Гражданской войны командовал батальоном. Участвовал в подавлении Петропавловского восстания белоказаков. С первых дней Великой Отечественной войны — на передовой, командир 153-й стрелковой дивизии.
Знаменитая 153-я дивизия Николая Гагена в июле 1941 года попала в немецкий котел под Витебском. Три недели пробивалась к своим из окружения. В ходе боев уничтожила немецкий аэродром с 50 бомбардировщиками. За бойцами Николая Гагена гонялись две эсэсовские дивизии. Немецкая пропаганда распространяла листовки, в которых было написано: «Солдаты! Ваш командир — немец! Он сначала погубит вас, а потом сдастся в плен». Николай Гаген собрал оставшихся в живых бойцов, рассказал о своем происхождении и о своей судьбе. Бойцы пошли за своим командиром до конца. Советская пропаганда, в противовес немецким листовкам, тиражом в 200 тысяч экземпляров выпустила открытку с фотографией Николая Гагена — русского генерала немецкого происхождения.
Мерецков приказал частям корпуса Гагена пробить оборону противника и уже к вечеру 1 сентября выйти к Неве у поселка Анненское. Наступление поддерживала 98-я танковая бригада.
Бойцы 4-го корпуса, прокладывая гати через непроходимое Большое болото, при поддержке танков продвинулись вперед, до реки Мойки.
До Невы осталось всего 5–6 километров, но немецкая артиллерия практически не давала возможности поднять голову нашим солдатам. Наша же артиллерия допускала просчет за просчетом: били по площадям, а не по огневым точкам противника. Порой случались и совсем досадные ошибки. Так, в 259-ю дивизию были доставлены снаряды. Но они не годились по калибру к дивизионным пушкам. И пехоте пришлось идти в атаку без артподдержки и без гранат, которые вообще забыли подвезти.
ВОСПОМИНАНИЯ:
Белокров Георгий
С Невского пятачка нашу дивизию отправили в Колпино. Наша дивизия только в наступлении была, в обороне не стояла. Из Колпина отправили брать Поповку, Красный Бор, деревню Мишкино — там мы долго простояли. Потом нас стали готовить для Синявинской операции, примерно в июле туда отправили. Народу было — уйма. Стоять и двигаться тяжело — там ведь одни болота. Меня ранило в ногу осколком и контузило, успел только подумать: ну, искалечило. Мы все время на фронте боялись, что искалечит. Думали: пусть ранит, убьет, но только бы не остаться калекой. Я сознание потерял. Когда очнулся — на спине лежу. Зрение появилось, а руками больше двух месяцев не мог владеть. И нога перебита. Ну, я и лежал в госпитале.
У нас вооружение было — только «катюши» и пушки, можно сказать, такие же, как и у противника, но у немцев их было больше. И самолетов больше, чем у нас вначале. Наши У-2 были деревянными, и немцы кричали: «Русь, слезай с бревна! А то я тебя сейчас собью». У них автоматов было много, а у нас вообще не было. Только в 1943-м «Дегтярев» появился, потом ППШ.
Канашин Иван
Я был наводчиком орудия. Жили мы в противотанковом рве. Ров глубокий, и в нем вырыли землянки. Началось наступление, чтобы прорвать блокаду, но оно захлебнулось. Ленинградский фронт был не достаточно вооружен, чтобы противостоять немцам. Правда, и немцам, ценой собственной жизни, мы не давали ходу вперед. Там были для меня самые тяжелые бои. Мало осталось в живых из тех, кто участвовал в этих сражениях. Нас все время снарядами бомбили, минами, из минометов и пулеметов круглые сутки били. Я был ранен в живот, и меня отправили в госпиталь.
Мохов Ростислав