Ленинградский меридиан
Шрифт:
– Я бы попросил добавить и часть крупнокалиберной артиллерии. Она бы очень нам помогла, в выполнении задачи.
– Крупнокалиберная артиллерия?
– с сомнением произнес вождь, но не стал спорить с генералом.
– Хорошо, я поговорю с товарищем Говоровым. Что-нибудь ещё?
– Мы бы не отказались от мин и снарядов, товарищ Сталин. Запасы фронта по ним составляют меньше положенной нормы.
– Мерецков мне говорил об этом. Ставка, приняла решение передать вам часть снарядов и мин из запасов Северо-Западного фронта. Там сейчас нет активных боевых действий и ради полного снятия блокады Ленинграда, мы пошли на такой шаг, - вождь специально интонацией подчеркнул этот факт.
– Кроме мин и снарядов, в распоряжение Волховского фронта передается танковая бригада полковника Тараканова. Тяжелых танков в её составе, к сожалению, нет, но большую часть машин бригады составляют танки Т-34 и "Матильды". Для восполнения потерь фронта в живой силе, Ставка направляет 10000 вооруженного пополнения и противотанковые ружья. Думаю, этого хватит, чтобы выполнить поставленную Ставкой задачу.
В разговоре возникла напряженная пауза. Рокоссовский прекрасно понимал, что с выделенными средствами фронту будет очень сложно полностью освободить Ленинград от тисков вражеской блокады, но он не смог противостоять ментальному напору своего собеседника на том конце телефонного провода.
– Мы сделаем все возможное, товарищ Сталин - твердо чеканя слова, ответил генерал, чем сильно обрадовал вождя.
– Я очень рад, это слышать, товарищ Рокоссовский. После столь мастерски проведенного начала операции, мы рассчитываем на такое же успешное её завершение. Жму вашу руку и желаю всего хорошего.
Разговор с вождем закончился, но подобно камню, брошенному в воду, породил другой, что состоялся между Рокоссовским и командованием Волховского фронта Мерецкого, присутствовавшим при его разговоре со Сталиным.
Кроме Рокоссовского в комнате находились его помощники генералы Казаков и Малинин, а также начштаба фронта генерал Стельмах и армкомиссар Запорожец. Желая как можно быстрее определиться с дальнейшим действием, Рокоссовский специально собрал их всех в одном месте.
– Ставка требует от нас как можно скорее взять под свой полный контроль Кировскую железную дорогу, открыть прямое сообщение с Ленинградом и не допустить соединения главных сил противника со шлиссельбургской группировкой. Предлагают начать наступление на противника без долгой раскачки и обещают помочь авиацией и боеприпасами для артиллерии, - Рокоссовский вкратце пересказал разговор со Сталиным.
– Какие будут предложения, товарищи?
– Какие тут могут быть предложения?
– искренне удивился Запорожец, получивший за прорыв блокады орден Красного Знамени.
– Приказ получен, и нам нужно как можно скорее приступить, к его выполнению.
Армкомиссар требовательно посмотрел на генералов, но на его призыв откликнулся только Стельмах.
– Соединения 2-й ударной армии смогут начать наступление в районе устья реки Войтоловки не позднее вечера завтрашнего дня. Нанося удар вдоль железнодорожного полотна, они будут создавать угрозу флангу немецкой группировки наступающей на Анненское - начштаба собрался дальше развить свою мысль, но генерал Малинин не дал ему такой возможности.
– Боюсь, что с наступление на противника мы опоздали. Согласно последним сообщениям разведки противник перебросил в район Мги войска снятые из-под Пулкова и Ижоры и со дня на день начнет свое наступление с целью захвата Мги. В этой ситуации мы в лучшем случае нарвемся на крепкий кулак немцев и во встречном бою растратим свои последние силы. В худшем подставимся под удар противника и будем вынуждены отступить.
– Значит вы, отказываетесь наступать?
– полыхнул негодованием член Военного совета, но Малинин нисколько не убоялся его гнева.
– Я считаю, что в данный момент нам следует временно перейти к обороне. Встретить наступление противника на заранее подготовленных позициях, измотать его боем, а затем самим перейти в наступление.
– А если вы ошибаетесь, и отказ от наступления сыграет на руку противнику, что тогда? Вдруг все сведения, на которых вы строите свои расчеты - это хорошо организованная дезинформация немецкой разведки? Вы понимаете всю ответственность своего предложения, товарищ генерал?
Запорожец говорил это, смотря на Малинина, но все хорошо понимали, что слова его были обращены к Рокоссовскому.
– Предлагая временно отказаться от наступления, - Малинин сделал специальный акцент на слово временно, - мы основываемся не только на сведениях, полученных от наземной и воздушной разведки. О том, что к Кюхлеру прибыло подкрепление, говорят показаниях пленных, которых трудно заподозрить в сговоре, товарищ армейский комиссар. Нашими радистами замечено появление в районе Сологубовки новых радиостанций противника, чьи позывные схожи с позывными 30-го корпуса генерала Фреттер-Пико. Есть сообщения подпольщиков, подтверждающие прибытие под Ленинград свежих дивизий противника.
Словно опытный игрок, Малинин открывал перед членом Военного совета одну карту за другой и у того не было козырей, чтобы побить их. Он с надеждой посмотрел на Стельмаха и Мерецкова, но генералы ничем не могли ему помочь. У них также не было весомых аргументов против приведенных Малининым фактов.
Оба не понаслышке знали, как быстро немцы могут перебрасывать свои войска на дальние расстояния, а в том, что мало кто из соединений 2-й ударной армии имеет навыки встречного боя, не сомневался никто. Единственное, что можно было оспорить в словах генерала Малинина - это направление ударов противника но, ни у одного из генералов не было такого желания. За время общения с Рокоссовским и его командой, они могли ни один раз убедиться в грамотности и правильности их суждений и предложений.
Возможно именно это, вопреки прежним намерениям, заставило командующего фронтом принять сторону помощника Рокоссовского, чем окончательно добил комиссара Запорожца.
– Смогут ли наши войска держащие оборону под Мгой, отразить удары противника?
– спросил Мерецков как о свершившемся действии.
– Что если, отдав наступательную инициативу врагу, мы не выдержим натиска его войск и оставим Мгу?
В словах Мерецкова сквозила такая озабоченность, что присутствующие генералы понимали, что говоря о потери Мги, он боялся потерять и Синявино.
– Один раз мы уже сумели силой заслонов остановить противника у озера Синявинское, думаю, сможем остановить его и сейчас - успокоил командующего генерал Казаков, курировавшего все противотанковую артиллерию фронта.
– Тяжело это будет сделать, но надо.
Казаков быстро подошел к висящей на стене карте и провел по ней карандашом.
– Самое удобное направление для наступления противника - это район Сологубовки, где он может без помех применить против нас свою бронетехнику. На её пути к Мге нет никаких серьезных природных препятствий. Тогда как войскам, что будут наступать на станцию с запада необходимо форсировать реку и брать мост, точнее то, что от него осталось.