Ленивое мужество
Шрифт:
Кролики дисциплинированно дохли, даря кристаллы, странную пахучую травку и десерты в виде яблочек, морковок и апельсинов. Я жрал съедобную часть лута, стремясь как можно быстрее восстановить силы, высиживал свои очки здоровья на максимум, а потом вновь кидался на ближайшую белую тварючку. Происходящее могло бы даже нравиться, если бы не ноющие и зудящие ощущения от ударов рогом, которые внезапно стали сопровождаться ноющими и зудящими ощущениями в паху и на бедрах. О последнем я прочухал, только набив нужное количество кристаллов.
Выдохнув и утерев честный трудовой пот, я поморщился от зуда, а затем ахнул — мои бедра, зад, пузо и главное достоинство были покрасневшими и слегка уже опухшими. Сразу вспомнились слова Ичиро: «Потом почешется немного, позудит, конечно же, но вот если б мои девки тебя б голого увидели — быть беде…».
Так, срочно к гордому солдату с собачьим именем, а потом в речку, в речку, в речку!
Хатико, увидев подбегающего меня, ухмыльнулся, но вопросов задавать не стал, как и его товарищ. Приняв от приплясывающего Героя пять кристаллов, стражник небрежно скинул их в какую-то сумку, а затем тут же вручил мне объемный бумажный пакет, перевязанный бечевкой.
— Мужики, — сипло выдохнул я, танцуя на месте какую-то кукарямбу, — Спасибо от души, вот прям большое! Не забуду, отплачу нормально! Но сейчас мне срочно надо…
— Цедулис, — понимающе кивнул Осама Закари, — Да, в воде посиди минут пять, всё пройдет. Вот…
— Спасибо!! — прогорланил я во всю глотку, суя пакет в инвентарь, а потом со всей дури бросаясь к речке кратчайшей дорогой. Растерянный вопль «Стой!» прошел мимо моего рассудка, чему была одна очень веская причина.
Бедра и даже мой новый, с иголочки, прибор жгло не особенно сильно, терпимо даже, можно сказать. Я вполне мог бы собрать волю в кулак и дойти слегка зажатой походкой до той же самой реки, а затем обмакнуться. Только вот я проехал несколько километров сидя на этом самом цедулисе одной очень чувствительной и нежной точкой молодого организма, которую сейчас ЖГЛО!
Между мной и жидким прохладным счастьем стоял большой холм. Не такой уж и высокий, но очень уж вальяжно развалившийся по сторонам, отметающий любую идею обхода. Сцепив зубы, дабы не орать и не портить себе героическое реноме, я молча и быстро взялся покорять травянистую высоту, едва удерживая себя от прыжков. Левой-правой, левой-правой, счастье впереди, счастье погоди!
Взлетев на складку местности, я тут же припустил вниз, не взвидя белого света. Горело, ныло, чесалось, пульсировало!
Глаза, видящие гладь не такой уж и широкой речки, с трудом смогли сфокусироваться на чем-то белом, что стояло между набравшим стремительный разбег мной и жидкостью. Сделав над собой усилие, я таки сосредоточился, тут же с ужасом выдохнув — между бешено перебирающим ногами и размахивающим руками мной и водной гладью стояли люди! Одетые в белое! Много!
— Паааааберегиииииись! — белугой взвыл я, понимая, что ни о каком торможении речи идти не может. Даже если я наступлю собственной песне на горло, тупо упав, то пологости холма вполне хватит, чтобы докатиться до этой толпы, сшибая людей как кегли.
Фигуры начали оборачиваться. Пучить глаза на стремительно несущегося меня, размахивающего всем, чем только можно. А, когда я уже был очень близко — разбегаться.
С истошными, парализующими волю и сознание визгами:
— КЬЯЯ!!!
Глава 3
— Возмутительно! Неслыханно! Герой! Рыцарь! Не успев даже войти в ворота! Совершает такое позорное деяние! Непростительно!
Я, понурившись, стоял на берегу, ковыряя ногой песочек. Над моим повинным телом вовсю нависал здоровенный двухметровый лоб в доспехах и в почтенных летах, с просто грандиозными седыми усами, за которые дядька Черномор отдал бы всех богатырей, да еще и приплатил бы донным жемчугом. Распекающий меня мужик был начальником смены стражников, а за его спиной скромно притулились оба моих благодетеля, Осама Закари и Хатико Таримори, игравшие сейчас роль моих адвокатов.
— Чудовищно! Так нарушить церемонию омовения жриц Морис-сама и других верующих! Это же девы! Чистые и невинные девы!
Капитана звали Ома Тобуяма и был он аж 63-го уровня, настоящим титаном в местной песочнице. Его усы гневно змеились из-под толстого клювастого носа, густые брови хмурились, руки-бревна упирались в боки, а рот изрыгал громы и молнии на мою повинную голову.
— Не виноватая я! — мое жалкое блеяние оказало на рыцаря обратное воздействие. Куча мускулов и возмущения аж подпрыгнула на месте.
— Не виноват? Да я же, как глава стражи города, вижу, что у тебя есть достижение «извращенца»! — заорал мужественный дед, — А если вижу, значит оно не простое! Ты же звезду получил, да?!!
— Да, — тут пришлось признаваться, — Оно у меня «F» ранга…
— Вот! Рыцарь-извращенец! Уму непостижимо! — заревел дед по новой так, что показалось, что с меня облетают волосы, — Что ты за Герой такой?!!!
— У меня полная жопа сока цедулиса была!! — не выдержал я акустической атаки.
При этих словах все три стража порядка крякнули, хватаясь за свои пятые точки синхронным движением. Мое объяснение о физических и мировых законах, вызвавших не только взрыв пузыря метана на Юпитере, но также и слишком тесное соприкосновение сорванных листьев незнакомого мне растения с героическим anus vulgaris, что усугубилось трудозатратным убийством рогатых кроликов, а значит, еще и потом, прошло в уважительном молчании. Осама даже подвякнул, что когда я пришёл с ядрами монстров, то имел весьма красноречивый окрас на некоторых частях тела, а значит, вполне возможно, моя повязка состояла из листьев полностью созревшего цедулиса, которые, как известно, куда крупнее остальных. Я торопливо закивал, утверждая, что все так и было — выбирал отборные!
— Ну… это меняет дело, — наконец смущенно прокряхтел капитан, — Злого умысла я более не усматриваю! Правда, проблем у тебя с этим достижением будет море! Не повезло! И… наказать я тебя обязан!
— За что?! — взвыл я белугой.
— Чтобы ко мне завтра все эти жрицы с жалобами не нагрянули, — внезапно по-человечески улыбнулся дед, сбавляя обороты на минимум, — Посидишь в тюрьме. Ночь. А завтра день общественных работ у тебя будет. С прокормом. Понял?
— Понял! — тут же как дурак закивал я, борясь со страстным желанием взять кого-нибудь из латников за руки, — Пойдемте быстрее! Очень в тюрьму хочется!
Нет, все-таки тут не совсем всё проштамповано, чему вот эти славные ребята прямое опровержение. Хоть и похоже всё на исекай-аниме сильнее, чем одна половинка задницы на другую, но среди этого всего нет-нет, да проглядывает живое, настоящее. Вот сейчас если б меня отпустили, то что бы я делал? Вечер уже на носу, а в выданном тезкой одного известного ждущего собака пакете была лишь одежда, обувь, да ремень. Толку в городе, если у меня денег ноль? Пришлось бы пришибить еще нескольких кроликов, погрызть яблочек, да спать здесь же, на свежем воздухе. И не факт, что при этом я бы не измазал новые вещи в еще каком-нибудь цедулисе или укупнисе!