Ленон и Гаузен: Два клевых чужака
Шрифт:
— Как не узнаю! Это он! Да и куртка та же самая! — тут, чтобы доказать свою правоту, девушка попыталась схватить Гаузена за рукав, но юноша решил не связываться и быстро отдернул руку, рассердив свидетельницу еще больше:
— Это он устроил потасовку в нашем парке вместе с Филимоном Зеленых и его проклятыми колбасниками! — при этих словах Петя прекратил писать, бросил ручку и встревоженным голосом поправил:
— Вот про это рассказывать не надо! У нас имеются веские доказательства непричастности Филимона Григорьевича к этому делу.
— То есть вы хотите свалить все на меня! — не выдержал и, несмотря на
— Да чтобы этот проходимец с колбасного завода был хоть к чему-то плохому непричастен! — не дала ему возможности объясниться свидетельница. — Он давно хочет прибрать парк к рукам, а потом снести его!
— Знаете, какая разница между Филимоном Зеленых и обычными бандитами? — вернул себе слово юноша. — Бандитам приходится надевать маску, чтобы скрыть свое лицо. Филимону же Зеленых нужно надеть маску, чтобы скрыть, что он бандит. Потому что у него это на лице это написано! Он похож на честного человека так же, как змея похожа на курицу! А его слово не стоит и ломаной соломины! Да я шел себе, никому не мешал, а эта крыса певчая на меня весь приплод свой натравила! И вообще, он такая свинья, что если бы он ел свою колбасу, то это был бы уже каннибализм! Но только в том случае, если бы в его колбасе содержалась хотя бы капелька мяса! А знаете, что самое подозрительное? Как-то раз у него пропал сын, а на следующий день на прилавках появился новый сорт колбасы! — высказал все, что ему удалось разузнать про известного в городе предпринимателя Гаузен. Тут он краем глаза заметил, что на лице девушки появилась плохо скрываемая симпатия к поведению юноши. Казалось, что у нее были похожие мысли о Филимоне Зеленых, но из приличия она постеснялась высказывать их вслух. Он попытался ответить ей аналогичным взглядом, но она смущенно отвернулась, и, набравшись смелости, во весь голос продолжила собственные изобличения:
— Бизнесмен Зеленых даже не свинья, а волк. Волк… в человечьей шкуре! Филимон и его команда специально устраивают мероприятия в нашем парке, при любой возможности вытаптывая газоны и круша все вокруг. А в этот раз ему хватило подлости начать пораньше! Я уже не говорю про то, как он подвинул забор своего дурацкого завода, отняв территорию у стадиона. А все из-за того, что у Филимона Зеленых душа черная как уголь, но в отличие от угля он не способен поделиться даже капелькой своего тепла!
Девушка настолько жалобно рассказывала о тех бедах, которые причинил ей и ее городу коварный предприниматель, что Гаузен немного проникся ее переживаниями, и ему захотелось как-то ее утешить.
— Не может такого быть! — стукнул кулаком по столу Петя, и, взяв себя в руки, добавил:
— То есть я хотел сказать, что существование души наукой еще не доказано. И я попросил бы уважительней относиться к отсутствующим здесь свидетелям, — тут служитель закона зарыл лицо в бумаги и, подождав, когда наступит тишина, заявил:
— У нас есть все основания говорить, что зачинщиком массовых беспорядков является гражданин, кхм, Гаузен, который, будучи в непотребном состоянии, высморкался во флаг, вызвав тем самым открытые столкновения среди участников парада.
— Неправда! — громко возразил Гаузен и вспомнил, чему его учил матерый рецидивист. — Я не сморкался в него, я наоборот… Я требую следственного эксперимента! — юноша начал рефлекторно оглядываться в поисках предметов, на которых можно доказать свою невиновность.
— Поцелуемся? — неожиданно предложил Гаузен свидетельнице.
— Зачем? — испугалась она.
— Чтобы все вокруг нам завидовали, — тут он схватил девушку за плечо и прижал ее к своим губам. Девушка тут же оттолкнула его и вскочила со стула. От нанесенной обиды на ее лице выступили слезы:
— Вы все, все как один, хулиганы! Один заманил меня, другой… другой…
Она не смогла больше сдерживать рыданий и выскочила из кабинета. Юноша озадаченно посмотрел ей вслед, так как ожидал совсем другой реакции.
— Вот так я и целовал флаг, — объяснил он несколько мгновений спустя.
— Нарушаете, товарищ Гаузен, нарушаете порядок следственного эксперимента, — злорадно усмехнулся Петя, глядя на реакцию девушки, и Гаузен еле сдержался, чтобы не ударить его. Тут вошел Митя, держа в руках тот самый флаг в свернутом виде.
— И не стыдно вам, гражданин Гаузен? — осуждающе поинтересовался Митя. Судя по всему, Митя приблизительно догадался, что произошло в стенах кабинета.
— Мне не стыдно! — горячо возразил юноша. — Потому что я сделал это из-за любви! Ведь я представлял себе другую девушку… — разоткровенничался Гаузен. Но юноша успел взять себя в руки и вспомнить то, чему его учил бывалый зэк Волжанин. — Прекрасную девушку по фамилии Родина.
— Думаешь, свидетельница еще вернется? Может она составит заявление на насильственные действия со стороны этого хулигана? — спросил Петя коллегу, проигнорировав показания, и ткнул пальцем в Гаузена.
— Вряд ли она вернется, — покачал головой Митя. — Тем более она может составить жалобу и на тебя — ты же недостаточно ограничил контакты свидетельницы с подозреваемым.
— Ну ладно, и без нее управимся, — замялся Петя, похоже, испугавшись последствий, и снова обратился к юноше. — Итак, гражданин Гаузен, вы подтверждаете, что вы злостно надругались над флагом?
— Да какой это флаг?! — не выдержал юноша, которому уже вконец осточертел этот спектакль и его роль в нем. — На настоящих флагах нарисована королевская корона, зверь или оружие какое-нибудь…. На худой конец, черепушка! А это…. Это просто тряпка полосатая!
После подобных кощунственных слов в кабинете воцарилась гробовая тишина.
— Митя, батарейки в диктофоне не сели? — подал, наконец, голос Петя.
— Да я говорю же! Разверните и сами увидите, — продолжал гнуть свою линию Гаузен. Хоть он и позволил себе вставить слова, которые он говорить был не должен, но все равно он за собой никакой вины не признавал, так что решил идти до конца.
Митя, развернув полотнище, начал пересчитывать полосы:
— Красный, белый…
— Ага! — торжествующе вскрикнул Петя. — Это же наш флаг!
— Да подожди ты, это еще не все, — перебил Митя и начал заново. — Красный, белый, снова красный… Подожди, Петя, это как в рекламе: Красный, белый, снова красный — вот наш флаг мясоколбасный, — напел знакомые слова Митя и понюхал. — Ну вот, и запах даже соответствующий.
— Я и говорю! Без вины виноватого пытаетесь осудить! — поддержал Гаузен.
— Это же еще серьезнее! — не сдавался Петя. — Это же флаг колбасного завода! Градообразующего предприятия! Что скажет Филимон Григорьевич?