Лента жизни. Том 3

Игнатенко Игорь

Внимает творец творцу.

Рассеянные в пространстве,

Чтоб звездами в нем висеть,

Мы – точки радиостанций,

Одна мировая сеть.

Даже случайное провидческое совпадение – «мировая сеть» – Internet – не заслоняет основной мысли о содружестве поэтов, а значит и народов.

На полке моей домашней библиотеки почетное место рядом со стихами Арсения Несмелова занимают книги Ли Яньлина. Множество нитей связывают эти два имени, хотя даты их рождений разделяют шесть десятилетий. Первый – русский, второй – китаец, и оба – поэты. Воспитанные в руслах разных речевых культур, Несмелов и Ли Яньлин, как принято сейчас говорить, русскоязычные поэты. Судьба каждого по-своему драматична.

Ли Яньлин

Ли Яньлин с детства изучал русский язык, который преподавала в школе русская эмигрантка. Он полюбил стихи Пушкина и Лермонтова, читал и изучал творчество других русских писателей, окончил факультет русского языка Хэйлунцзянского университета и стал преподавателем русского языка. В годы «культурной революции» в Китае подобное не приветствовалось, и Ли Яньлину пришлось испытать все тяготы так называемого «трудового перевоспитания» в ссылке. Но лишения не сломили дух этого стойкого человека, и когда пришли новые времена, Ли Яньлин вновь возвращается к любимому занятию. Он много читает и переводит с русского на китайский язык, вновь преподает русский язык, становится профессором Цицикарского университета. Именно в эти годы в нем возникает желание писать самому стихи на русском языке – напевном, обогащенном заимствованиями из языков других народов.

Когда между Россией и Китаем вновь стали налаживаться дружеские отношения, Ли Яньлин воспользовался возможностью бывать в России, ближе познакомиться с ее культурой и людьми. Впечатления последнего десятилетия ХХ века вдохновили поэта на создание многих глубоких и ярких произведений. Собранные воедино, они составили последовательно четыре его книги («Я люблю Россию», 1994; «Песня о берегах Амура», 1996; «Сердце к сердцу», 1998; «Избранные стихи», 2001). Не случайно в Благовещенске, где вышли в свет эти книги, Ли Яньлин был принят в ряды Амурской областной писательской организации и стал тем самым первым китайским поэтом – членом Союза писателей России.

Ли Яньлин и Игорь Игнатенко на берегу Зеи. 2005 г.

В проникновенном стихотворении «Стрижи» Ли Яньлин образно живописует свою тягу к России.

Морозны ночи, да и дни свежи,

Но отшумели зимние метели,

И вестники весенних дней – стрижи —

Из южных стран на Север прилетели.

Издревле над землею дважды в год

Кочуют в небе птичьи караваны —

Их Родина весной к себе влечет…

А что меня всегда на Север тянет?

А тянет поэта на север, в Россию, глубочайшее сочувствие к жизни дружественного народа. Умение сопереживать страданиям других людей ставит этого поэта в особый ряд гуманистов. В этом он верен традициям великого древнекитайского философа Конфуция (Кун Цзы, приблизительно 551–479 годы до новой эры). И особенно это касается следования центральному понятию этического учения Конфуция «жень» (гуманность) – закону, определяющему взаимоотношения между людьми и строго закрепляющему их общественное положение. По Конфуцию, правитель должен соблюдать установленную иерархию и в то же время поддерживать народ в выполнении его долга – учиться и нравственно совершенствоваться. Ли Яньлин не только усвоил учение великого философа, но и сумел найти в русском языке те слова и образы, которые вполне отражали бы величие мудрости и самого Конфуция, и в целом великого китайского народа.

Проблемы переустройства государственности в России тяжело ударили по простым труженикам, к ним в первую очередь и обращается поэт в своих стихотворениях «В поезде», «Сполна история ответит» и ряде других.

…Движенье нужно, чтобы не застыть.

Надежда есть – ведь ночь не бесконечна,

Настанет утро, и тогда по солнцу

Определится верная дорога.

«Сквозь метель», 1995 г.

Особенность таланта Ли Яньлина в том, что он сумел соединить в себе азиатскую мудрость и русскую душевность. Этот сплав рождает прекрасные стихи, которые знают и любят в России тысячи читателей его книг. Не случайно Ли Яньлин обратился к творчеству русских поэтов, живших в Харбине в первой половине минувшего века. Затеянная им колоссальная работа по изданию их произведений на китайском языке – настоящий подвиг любви и дружбы. Истоки такого стремления можно найти в стихах самих поэтов.

В стихотворении «Ламоза» А. Несмелов описывает русского мальчика, волею судьбы с пеленок оказавшегося в Китае.

Синеглазый и светлоголовый,

Вышел он из фанзы на припек.

Он не знал по-нашему ни слова,

Объясниться он со мной не мог.

Предо мною с глиняною кружкой

Он стоял, – я попросил воды, —

Пасынок китайской деревушки,

Сын горчайшей беженской беды!..

…В этом – горе все твое таится:

Никогда, как бы ни нудил рок,

С желтым морем ты не сможешь слиться,

Синеглазый русский ручеек!

И вот через годы, пройдя горнило испытаний, Ли Яньлин как бы отвечает своему старшему собрату А. Несмелову в стихотворении «И по маме, и по папе»:

Моя соседка, девушка-переводчица,

Собралась замуж за русского парня

И спросила, как полагается,

Согласия на это у мамы и папы.

Мама отказала: «Русские светлоголовые,

А у китайских детей черные волосы».

Папа согласился: «У русских ребятишек

Очень красивого цвета глаза».

Фирма отправила девушку в Россию

Года на полтора, в командировку.

Время пролетело, и она вернулась,

Но не одна, а с маленьким сынишкой.

Опечалилась мама, обрадовался папа,

А дочка сказала: «Я всем угодила.

По тебе, мама, – у ребенка черные волосы.

По тебе, папа, – у ребенка голубые глаза».

Китай, 30 декабря 1995 г.

Разумеется, это не спор поэтов, это просто иные реалии жизни, но было очень важно их вовремя заметить и так проникновенно отобразить. К тому же стихотворения взаимно дополняют одно другое, делая живописную канву истории выпуклой до осязаемости.

Характерно для обоих поэтов пристальное внимание к жизни трудового народа, колориту их быта, описанию природы, особой атмосферы нелегкой крестьянской работы, привычной дружескому глазу. Теплотой и добротой пронизаны строки стихотворения А. Несмелова «Около Цицикара».

По дороге, с ее горба,

Ковыляя, скрипит арба.

Под ярмом опустил кадык

До земли белолобый бык.

А за ним ускоряет шаг

И погонщик, по пояс наг.

От загара его плечо