Лента жизни. Том 3
Шрифт:
Взамен нам «открыли» дверь для самостоятельной финансовой деятельности, а на самом деле предоставили возможность тонуть в мутном потоке «саморегулирующегося» рынка. Все давно порасхватано, по-чубайсовски приватизировано – заводы и фабрики, колхозы и совхозы, магазины и другие предприятия, в том числе и типографии. Кануло в небытие государственное книгоиздание с его ругаемыми некогда издательскими планами, более-менее стабильными авансами и гонорарами. Теперь писателю надо самостоятельно пройти по цепочке: создание рукописи – поиск денег для ее издания – реализация новой книги, и если повезет окупить расходы и вернуть долг кредитору, то что-то заработать своим творческим трудом.
В Москве с ее многочисленными газетами, журналами, издательствами и неисчислимыми возможностями найти богатого мецената расторопному литератору еще удается прожить. Но в дальневосточной части России профессия писателя умирает. Кто может где-либо служить, тем и кормится. В лучшем случае это журналистика, но есть в нашей среде и вахтеры, и грузчики, и просто безработные. Ну а кто дожил до известного рубежа, уповает на микроскопическую пенсию.
Вот и отправляется на своем инвалидском драндулете на озера лауреат Всесоюзной премии имени Н. Островского прозаик Борис Машук, но не чистым воздухом подышать да природой полюбоваться, а сетку поставить, карасей да ротанов наловить. Продаст заслуженный работник культуры России на рыночке возле дома скудный уловишко – будет ему на хлеб. И никого совесть не гложет, что таким образом сводит концы с концами бывший основатель Амурской писательской организации и ее бессменный руководитель на протяжении первых четырнадцати лет, а ныне одноногий инвалид, вынужденный к тому же заботиться о своей жене, у которой инвалидная группа и того круче – первая… Пишет в стол, авось благодарные потомки найдут когда-то возможность издать его новые книги. О каких уж тут переизданиях толковать, о собраниях сочинений! На Амуре о подобной роскоши забыли и мечтать.
Спасибо губернатору Анатолию Белоногову, учредившему в год своего прихода к власти (1997) дополнительное материальное вознаграждение для пенсионеров – заслуженных деятелей культуры. Теперь четыре наших ветерана – Андрей Терентьев, Николай Фотьев, Борис Машук и Виктор Яганов – ежемесячно получают к своим пенсиям довесок в три минимальных оклада. С января подобную поддержку окажут по нашему ходатайству и старейшей писательнице Дальнего Востока Любови Антоновой, отметившей в ноябре свое девяностолетие. И хотя она не является членом какого-либо писательского союза, проявление гуманности к ней трогает, а триста «рэ» хоть как-то скрасят горечь одинокой старости. Но ведь это тоже не на масло, а на дорожающий с каждым днем хлеб. Книгу на эти деньги не издашь.
Вышел в нынешнем году «Закон о культуре», принятый Амурским областным Советом, причем без всяких советов и согласований с писателями, художниками и артистами. Кроме деклараций, он не содержит никаких реальных гарантий обеспечения труда, быта и отдыха писателей. На круглых фразах типа «оказывать помощь», «рассмотреть возможности» и т. п. далеко не уедешь по ухабистой дороге российского «капитализма». Тут надобны «крутые» джипы, да за рулями их что-то не видать интеллектуальных лиц, все больше гангстерские физиономии. Амурские писатели шикуют на инвалидских «зарубежных» авто вроде «Таврии», одна заправка которой съедает враз половину пенсии – это чтобы на огород съездить прополоть родимую кормилицу-картошку да капусту полить, пока не воспользовался твоими трудами какой-нибудь лихоимец.
Приказал долго жить в наших краях Литфонд, которому в новых условиях практически нечем конкурировать с основной организацией Союза писателей России. Никаких благ он в советские времена у нас не создал, ничего не построил, денег не накопил, бизнесу не научился, да и грешно упрекать литераторов за их непрофессионализм в сфере делания денег. Каждый спасается как может и хранит в строгом секрете имена своих благодетелей до той поры, пока не назовет их в рубрике спонсоров на обложке новой книжки: кланяюсь де в ножки такому-то Савве Морозову или доморощенному, а то и взаправдашнему Соросу, не забуду по гроб жизни этакую-то фирму.
Поэты Игорь Игнатенко, Александр Кердан (Екатеринбург) и Михаил Асламов (Хабаровск)
на XII съезде Союза писателей России. Орел, 2004 г.
Все с большей апатией относятся члены организации к собраниям, массовым мероприятиям, если они не приносят прямой материальной выгоды. У молодых литераторов исчезает стремление вступить в Союз писателей России, и не потому, что боятся быть забаллотированными, а просто не видят в этом житейского смысла. Скажи кому, что ты писатель, и на тебя посмотрят в лучшем случае с холодной вежливостью, а понимающие люди так и с сожалением: не банкир ведь и не депутат. Нередки случаи, когда ради легкости профессионального самоутверждения и получения красной «корочки» члена СП подаются соискатели звания в Союз российских писателей. А кое-кто для коллекции присовокупил новый членский билет к уже имеющимся билетам СП СССР и СП России. Авось это принесет дивиденды… Появились на Амурской земле и члены Пен-клуба, да что с того толку.
Кончается эпоха массового похода в писатели средне одаренных интеллигентов, умеющих рифмовать и конструировать сюжет на потребу невзыскательного читателя, способного, однако, выложить денежки за твой труд. Литературное творчество возвращается к своим истокам, когда быть поэтом или прозаиком значило обрести судьбу, а вовсе не способ зарабатывать деньги и красиво жить. Подвижничество и самоотверженность руководят такими избранниками – и все это не перед лицом власти, а перед всепроницающим взором народа. Уверен, что, при всей трагичности дальнейшего существования русского литератора, те, на ком есть перст Божий, не предадут своего выбора. И появятся новые Салтыковы-Щедрины, Успенские, Помяловские, Никитины и Кольцовы. Я не называю самых громких имен, ибо уподобиться Пушкину невозможно, но идти в его русле – наш гражданский и профессиональный долг.
Чуткое ухо давно уже в сленге бытовой и тусовочной разноголосицы различило очередное сорное словечко-паразит. Раньше тугоухие болтуны сдабривали свою речь всяческими «так сказать», «вот», «короче», «знаете», «понимаешь» и подобной дребеденью. Теперь замелькало очередное слово-паразит – «как бы». И это, если разобраться, не случайно, тут можно откопать некий знаковый смысл: человек «как бы» живет, «как бы» работает, «как бы» думает. Этакая виртуальность вылезла из компьютерных недр и вживилась в действительность, потерявшую очертания реальности и преобразовавшуюся в некий полусон-полуявь. Вряд ли это является запрограммированным зомбированием, а вот не случайным явлением – несомненно.
Из последних сил пытаемся мы сохранять традиционные формы нашей работы. Собрав с миру по нитке, в натяг выпускаем альманах «Приамурье». Но эта стартовая площадка для молодых поэтов и прозаиков сужается подобно шагреневой коже и превращается из ежегодника в издание с произвольной периодичностью, а отсутствие гонораров отталкивает маститых литераторов.
Уговорили мы акционеров главной газеты области, «Амурской правды», создать литературное ежемесячное субботнее приложение «Глагол». Выпустили пять номеров, последний из которых посвящался 200-летию А. С. Пушкина. Газета получила доброжелательные отзывы читателей, учителей-словесников, высоко котировалась в среде литераторов. Но через полгода добрая воля журналистов «Амурки» иссякла по причине бумажного голода для своего основного издания. А ведь все делалось нами на общественных началах, бесплатно – сбор рукописей, компьютерный набор и верстка. И гонорары – ау!..
Пять лет назад учинили мы совместно с областной администрацией номинацию по литературе для соискания ежегодной Амурской премии в культуре и искусстве. Всего же премий три – для артистов, музыкантов, художников и других деятелей различных видов искусства. И сумма-то лауреатских денег смешная – четыре тысячи рублей минус вычеты в различные фонды. Но и эту премию пришлось, ввиду бедности губернаторской казны, делить с журналистами. На заседаниях комиссии по присуждению премии, членом которой я являюсь, разгораются жаркие дебаты по поводу недопустимости подобного рода смешения. Никто ведь не станет рассматривать серьезно, чем лучше, допустим, рекорд пловца по сравнению с чемпионской штангой тяжелоатлета. А мы рассматриваем…