Леопард охотится в темноте
Шрифт:
Сэлли-Энн села за спиной Крейга, он перекинул через плечо веревку и уперся ногами в стену.
– Тяни! – крикнул он. Сэлли-Энн быстро поняла, что следует делать. Сара была стройной девушкой небольшого роста, но высота была слишком большой, кроме того, руки Крейга были стерты до крови. Только через пять минут им удалось поднять ее до уровня окна.
– Все в порядке, Сэм! – крикнул Крейг, когда они втроем немного отдохнули. – Теперь ты. – Он сбросил веревку в пропасть.
Теперь их было трое, но даже втроем они с трудом поднимали такого
– Сэм, можешь за что-нибудь зацепиться и дать нам отдохнуть?
Они почувствовали, как канат ослаб, и с облегчением легли.
– Все, продолжаем.
Казалось, Тунгата стал еще тяжелее, но наконец и он добрался до окна. Некоторое время никто не мог произнести ни слова.
Первым заговорил Крейг:
– Проклятье! Мы забыли алмазы!
Раздался щелчок выключателя второй лампы, которую Тунгата захватил с собой. Все с совершенно глупым видом уставились друг на друга. Потом Тунгата хрипло хихикнул.
– А почему, по-вашему, я был таким тяжелым?
Он похлопал ладонью по лежавшему на коленях брезентовому мешку, и алмазы отозвались звуком, похожим на треск скорлупы ореха в беличьих зубах.
– Герой! – облегченно воскликнул Крейг. – Выключи лампу, ей и так осталось жить всего несколько минут.
Они включили лампу лишь на несколько секунд и увидели, что оказались в низкой пещере, настолько широкой, что боковых стен разглядеть не удалось. Потолок был покрыт массой летучих мышей, светящиеся глазки которых, казалось, пожирали их злобными взглядами, и голые мордочки выглядели просто ужасными в тусклом свете лампы.
Пол был покрыт толстым слоем помета, который скрыл все неровности. Они шли вперед, взявшись за руки, чтобы не потеряться в темноте, по мягкому полу, который заглушал звуки их шагов.
Впереди шел Тунгата. Он на несколько секунд включал лампу, чтобы осмотреть пол впереди и не заблудиться. Крейг, с веревкой на плече, замыкал. Пол плавно поднимался вверх, а потолок становился все ниже.
– Подожди, – сказала вдруг Сэлли-Энн. – Не включай лампу.
– В чем дело?
– Впереди. Или мне просто кажется?
Существуют различные степени темноты. Крейг напряг зрение, и на фоне абсолютной темноты появилось едва заметное светящееся пятно.
– Свет, – прошептал он. – Впереди – свет.
Они побежали вперед, натыкаясь друг на друга, толкаясь и смеясь, а свет становился все сильнее, они уже могли видеть друг друга, а смех превратился в истерический хохот. Потом свет стал золотистым сиянием, и все они устремились к нему по покрытому пометом склону.
Потолок прижимал их к земле, заставлял сначала опуститься на колени, а потом – на животы, а свет превратился в ослепительную узкую полоску. Они ползли к нему, поднимая облака пыли, которая оседала на их потные лица, душила их, но уже ничто не могло ни остановить их, ни ослабить истерическое веселье.
Крейг увидел слезы на щеках Сары, услышал безумный хохот Тунгаты и едва успел поймать его за лодыжку.
– Подожди, Сэм, не забывай об осторожности.
Тунгата попытался лягнуть его и уползти, но Крейг держал его крепко.
– Машоны! Там могут быть машоны!
Его слова остановили и отрезвили всех. Они легли на покрытый пометом пол и подождали, пока пройдет эйфория.
– Я с Крейгом пойду на разведку, – сказал Тунгата, нашел в помете камень побольше и передал его Крейгу. – Лучшего оружия у нас нет. Девушки останутся здесь, понятно?
Крейг измазал пометом лицо и руки. Потом он сбросил с плеча веревку и подполз к Тунгате, признав в нем лидера. В пещере главным был он, но дальше их судьба зависела от Тунгаты. В лесу с Тунгатой мог сравнится только леопард.
Они проползли последние несколько футов до входа в пещеру, который представлял собой горизонтальную щель высотой дюймов восемнадцать, которую снаружи закрывала плотная стена золотистой слоновой травы. Пещера выходила на восток, и утреннее солнце светило прямо им в лица. Они лежали неподвижно и ждали, пока глаза привыкнут к свету после стольких дней темноты.
Потом Тунгата пополз вперед, двигаясь бесшумно, как черная мамба, не потревожив ни единого стебля травы.
Крейг досчитал до пятидесяти и пополз следом. Он оказался на склоне горы, окаймленном похожими на столбы глыбами известняка и поросшем чахлым кустарником и жесткой слоновой травой. Они находились чуть ниже вершины, склон круто уходил вниз в лесистую долину. Утреннее солнце уже стало жарким, и Крейг наслаждался теплом его лучей.
Тунгата лежал чуть ниже и подал Крейгу сигнал рукой: «Возьми на себя левый фланг».
Крейг ползком занял позицию.
«Ищи!» – подал сигнал Тунгата, и они в течение десяти минут тщательнейшим образом осматривали местность выше, ниже себя и на флангах, не пропуская ни единого камня, ни единого куста.
«Все чисто», – сообщил Крейг, и Тунгата пополз по склону вниз. Крейг держался чуть позади и выше, прикрывая друга.
К ним подлетела птица черно-белой окраски с непропорционально большим изогнутым желтым клювом, благодаря которому она получила название «птица-носорог» и прозвище «еврейская канарейка». Ее полет отличался хаотичными поворотами, взлетами и падениями. Птица села на куст чуть впереди Тунгаты, но тут же пронзительно закричала, взлетела и полетела дальше вдоль склона.
«Опасность!» – подал сигнал Тунгата, и они замерли.
Крейг уставился на каменную глыбу и куст рядом с ней, с которого взлетела птица, и пытался понять, что могло так встревожить ее.
Потом он заметил едва уловимое движение, услышал, как кто-то чиркнул спичкой, настолько близко все происходило. Над кустом поднялось легкое облачко дыма, и в следующее мгновение Крейг ощутил запах табака. Потом ему удалось рассмотреть каску, покрытую камуфляжной сеткой, которая чуть наклонилась назад, когда человек, носивший ее, сделал очередную затяжку.